Андрей Белянин - Пастух медведей

Поэзия — привставшая на цыпочках…
Принцесса — танцевавшая на ниточках…
Как сцена ей мала… В театре кукольном
Страдает плоть нешуточными муками.
Вот жест под тайным знаком Скарабея.
Вот нож картонный в пальчиках злодея.
Не надо слез… По замыслу создателя,
Герой поверит проискам предателя.
Потом придут пираты и разбойники,
И, угрожая голосочком тоненьким,
Их атаман сверкает пистолетами
Пред королевскими блестящими каретами.
Наивно так… Но мы-то знаем истину!
Мы умудренно отмечаем мысленно —
Сюжет не нов, и реплики избитые,
И автор весь измучен простатитом,
Под жалкие аплодисменты зала.
Как это мило… Как нам надо мало!
Чтоб чувствовать себя всесильным Господом,
Пред каждым, кто чуть-чуть пониже ростом.
Но… Девочка! Остановись, ты плачешь
Над тем, что кукла падает? Иначе
Не может быть… А принц придет — поверь мне!
О, сколько стоит детское доверие…
А не придет, то мы изменим пьесу, —
Я сам пойду спасать твою принцессу…

Снег был бел.
Бел, как твоя фата,
Школьный мел,
Горний отсвет креста.
Я листал
Книгу без слов и цифр.
Умирал
Осени гипогриф.
Желчь и ярь
Разбеленный сменил бокан.
Бил звонарь
В одубелые лбы мирян.
Ты жила
Далеко, за полярным сном…
Три числа
Повелела отдать на слом.
Три строфы
Честно вывела в дневнике,
Крик совы
Растворялся невдалеке.
Три слезы,
Три попытки сойти с ума.
Яд гюрзы
Размешала в вине зима.
Белый трон —
Путь в поднебесье взрыт!
Лишь с икон
Кто-то кричал навзрыд…

Она давно не видит сны —
Она живет во сне…
Диск алюминиевой луны
Зажат в ее окне.
Разрезал шторы мертвый свет,
Но о ее плече
Поет шекспировский сонет
Погаснувшей свече.
Она по пальцам перечтет
Строй утренних забот,
Чуть задыхаясь, перечтет
Червленого Рембо.
В стакане остывает чай,
И терпкий аромат
Напоминает древний рай…
Как много лет назад
Она бродила там в цветах,
А мир был чист и свеж…
Она спала на облаках
Возвышенных надежд.
Ей ноги целовал прибой,
И неба свет не гас,
Казалось, все само собой
Свершится в должный час.
Там вздохи были так легки
Всему и всем назло…
А здесь гуляют сквозняки,
И крошится стекло.
Здесь обездвижен серый дом
С фатальностью раба.
Здесь под серебряным крестом
Лежит ее судьба,
И смерть узорчатым крылом
Уже коснулась лба…

Как началось начало?
Не знаю… Да, бог весть!
Ты меня не искала,
Не знала, что я — есть…
Но к ночи рухнуло небо,
И сплюнула яд гюрза, —
А наша судьба нелепо
Решилась поднять глаза.
Земля вспоминала вьюгу,
В зените смеялся зной,
И кони неслись по кругу,
Расчерченному не мной.
Горящая пентаграмма
Замкнула обхват лучей,
Где древнеиндийский Рама
Зажег хоровод свечей.
И годы влеклись за годом
Сквозь цепкие лапки дня…
Ты вырвалась на свободу
В том мире, где нет меня,
Где так хорошо и сухо,
Где выверен каждый взлет.
Обученная старуха
Вещает, что все пройдет…
Но разве хоть что-то значат
Законы, угрозы, лесть?
Все будет теперь иначе,
Ты знаешь, что я — есть!

Ты мне говоришь, что тебе постоянно снится
Неведомый мир, где реальное слито с чудом…
И ломкие пальцы пролистывают страницы
Такого былого, что даже поверить трудно.
Где каждый день из минут ожидания соткан
И даже стать на колени уже не волен…
Я должен молча смотреть на твой кружевной локон —
К чему кричать о своей любви или боли?
Стихи по ночам о тайном и сокровенном…
Какие слова! Какое упрямство страсти!
Поэзия прошлого, как аромат вербены,
Покажется сном, словно привкусом Высшей Власти.
Но время придет, — вспоминая слова молитвы
И горько и сладко, как в детстве, просить прощенья.
Березовый Бог, с опрокинутым небом слитый,
Позволит, как в осень, вступить в костер очищенья…
Тогда я коснусь щеки твоей легким ветром,
А может быть, каплей дождя охлаждая кожу
Фаянсовых ног, обожженных татарским летом,
И ты улыбнешься… И ты мне поверишь тоже.
Растай же вплоть до воздушного поцелуя!
Весь мир измени водопадом случайной ласки!
А я зимой тебе на стекле нарисую
Прекрасного принца, скачущего из сказки…

Ночь вступила в мой дом легкомысленным хлопаньем окон…
На рулетке эпохи опять выпадало зеро,
Словно кто-то прорвал надоевший до времени кокон,
И вздохнула бумага, и зашевелилось перо.
Я бы жил как всегда в ожидании срыва и сдвига,
Я ладонью пытался поймать ускользающий луч…
Но пришла восемнадцатилетняя леди Интрига —
Все окутала тайной и двери закрыла на ключ.
Я потрогал замок и пошел к необъятному морю,
Как возвышенна смерть в белопарусном гордом гробу…
Если водкою можно залить и бездонное горе,
Море выправит нервы, с колен поднимая судьбу.
А потом я пройду по всемирным анналам и весям,
Где сомкнутся вселенные с лязгом гигантских клещей.
Но века утверждают, что мир бесконечно чудесен,
Если мы не ломаем природную сущность вещей.
Отдавайте любимым цветы, небеса и планеты.
Отдавайте поэзии радость любви и потерь.
Пусть окрасится ночь фейерверком стихов и сюжетов
И замки упадут. И стучащим откроется дверь…