Александр Антонов: Не ангел я…

Кто мне сердце успокоит?
Кто меня оценит? Кто
За поэму дом построит?
Отвечают: «Конь в пальто».

Когда настанет жизнь иная
(Как прошлой жаль: до боли скул!),
Будь осторожна, дорогая,
И берегись морских акул.
Небытия минуя глыбу,
Поправ все правила игры,
Я превращусь в большую рыбу,
И приплыву к брегам Литвы.
Зубами щелкая игриво,
По морю стану я кружить.
В прибрежных отмелях залива
Начну я кошку сторожить.
Не надо, милая, бояться,
И поутру, часов так в шесть,
Ты приходи на пляж плескаться.
(Ах, как же я люблю поесть!)
Беги по берегу вприпрыжку,
Скорее лапки суй в волну.
(Как аппетитна шалунишка!)
Так, так, еще смелее, ну!
Как кроток взгляд, как милы ушки,
Как нежен шерсти шевиот!
Ну вот, вошла уже по брюшко.
Сама, сама ко мне идет.
Ее осанка, благородство —
Вершина самых сладких снов!
Прости, Господь, мое уродство,
Прости мне ужас злых зубов.
Нет основанья для кручины.
Финал и будничен, и прост:
Всплывет акула из пучины
И схватит кошечку за хвост.
Мяукнет нежное созданье,
Закатит глазки к небесам —
Метаморфозы мирозданья!..
Зачем мы верим чудесам
И тщетно предаемся лире,
Вверяя ей свои мечты?
Увы, не вечны в этом мире
Ни мы, ни рыбы, ни коты…

Когда настанет жизнь иная,
Будь осторожна, дорогая…

В полночь, к Празднику Луны,
Приходи, моя услада.
Из зеленой тишины
Я сошью тебе наряды.

Разодену в кружева —
Не сыскать нигде спасенья.
Пусть не ждет меня жена
Этой ноченькой весенней.

До утра, в чужом саду,
Нам с тобою миловаться.
Если что и украду —
Никому не догадаться…

Был вечер в Лаосе. Остыла жара.
Усталое солнце разнежилось в водах.
Дитя первозданное вечной природы —
Чампа – берегами лениво цвела.

Был вечер, и теплый тропический ветер
Заигрывал с НЕЮ в раскрытом окне,
И длинные пряди, спадая на плечи,
Ласкали друг друга на гибкой спине.

Смеркалось… Мгновенье – и все,
что осталось, —
Над кронами пальм загустевшая синь.
Той бархатной ночью – о чем
ни мечталось
С восточной смуглянкой по имени Тинь!

Ты умеешь целоваться?
Научи-ка и меня!
Надоело мне слоняться
По засохшим ильменям.

В твой далекий край калмыцкий
Я приехал неспроста.
Да простит меня синица
За соленые уста.

По степи гуляет ветер.
Что случилось – не пойму:
Этот день настолько светел,
Что и солнце ни к чему.

Чую, ждет меня засада.
Верь, синица, не солгу:
От раскосого ли взгляда
Свой каприз уберегу?

Пой же, пой, моя услада —
То ли сон мне наяву?
Мне ведь много и не надо.
Я же песнями живу…

Разбрелось по весеннему небушку
Белоснежное стадо овец.
Да влюбился я в юную девушку,
Хоть и сам я совсем не юнец.

Рассыпал ей признания вздорные,
Плечи хрупкие обнимал.
Целовал ее в глазки задорные,
В губки алые целовал.

В кабачках, сквозняками простуженных,
За столами темно да пьяно.
Разлилось мне по жилам разбуженным
Молодое хмельное вино.

Да не конь я с взлохмаченной гривою —
Никуда от такой не сбежать…
Наклонюсь я над ней – над игривою —
И, быть может, успею сказать:

Берегись же меня, мое солнышко!
А не то – как с вином дорогим —
Я же выпью тебя – всю… До донышка!
Ни глотка не оставлю другим.

Ты – кто?
Хранитель очага?
Безмолвный ангел?
Тень врага?
Души сгорающее пламя?
Войну колышущее знамя?
Строки бегущей беспредел?
Поэта нищего удел?

Ты – кто?
Непознанного века
Из будущего цепкий взгляд?
Судьбы моей шальной калека?
Строфы моей цветущий сад?

Ты – где?
Живешь в реальном мире?
Блестишь на кончике пера?
Царишь в придуманном кумире,
Не сознавая, что игра
Короче будет, чем родиться
Успеет вымысла птенец?
Иль кровью хочешь насладиться,
Испив из чаши двух сердец?

Да кто же ты, царица страсти?
Не твой ли у Джоконды взгляд?!
Зачем мне новые напасти
Остатки дней моих сулят…