Александр Антонов: Не ангел я…

Рожден когда-то в маленькой Дрезне —
Туда я и вернусь с последним вздохом.
Как жизнь я прожил? Что там врать —
неплохо
И «заодно с другими на земле».

Мой дед был пулеметчиком в войну,
А бабушка – учительницей в школе.
Люблю, когда гуляет ветер в поле,
Порывами целуя тишину.

Родители – те в бабушку пошли:
В призвании историками были
И слишком горячо меня любили.
И слишком рано в небеса ушли.

Еще был брат. Теперь его уж нет.
Я чувствую свою вину пред Богом.
И пусть у каждого в пути своя дорога,
Они – не заслужили этих бед.

А я за них остался. Я – один.
Я жить остался – слишком я упрямый.
Пусть сам не раз смотрел в лицо
костлявой,
Но, слава Богу, дожил до седин.

Не раз судьбы пыталась рваться нить.
И если б ни любовь моя-каприза,
Такого многолетнего круиза
По речке жизни мне б не совершить.

Коль выпало родиться на Руси —
И без наград считай себя героем.
Мы здесь столетьями уже такое строим!..
Да получается вот – Боже упаси…

Читатель мой, на рай не уповай —
Готов ли сердцу проявить отвагу?
Аз есмь пиит… Я спрятал боль в бумагу!
Не жаль себя? Ну что ж, тогда – читай:

Опять в душе переполох.
За что обидели бедняжку?
Жаргонное словечко «лох»
Я примеряю, как рубашку.

Там, где вчера благоухал
Цветами яблонь сад весенний,
Своим измученным стихам
Сегодня я ищу спасения.

Напрасно длится вечный спор,
Дразнящий бытие с сознаньем.
Век новый приоткроет створ
К очередному непознанью.

И, неопознанный в веках,
С одной строфой лишь в вечном
флирте
Брожу я по земле в стихах —
В тревожном рифмо-лабиринте.

И не пойму: куда иду?..
И разговоры – сплошь раздоры…
Все яблоки в моем саду
Сегодня оборвали воры.

Жизнь – театр: от нищеты – до лоска…
И сердца стук – то в ритм, то не в такт.
Шестой десяток не схожу с подмостков,
Доигрывая свой последний акт.

Спустилась ночь – тревожная, густая:
Как будто в ней спрессованы века.
И стонет моя комната пустая
Под сводами немого потолка.

И рвутся нити близости духовной.
Хоть волком вой. Хоть филином кричи.
Пусть не женой – любовницей греховной
Осмелишься ли властвовать в ночи?

Опрокинулось облачко в речку —
Разлохматились космы его.
До чего ж нелегко человечку,
Если рядышком нет никого…

По цветущему летнему лугу
Шмель танцует, сердито гудя.
Позабыть ли сердечку подругу,
Если рана свежее дождя?

Гаснет солнце, на западе тая.
Скоро новая вспыхнет заря.
А душа, как калека слепая,
Жить не в силах без поводыря.

Слепой музыкант на Таганке
Поет в переходе метро.
Весь мир для него – наизнанку,
Где свет – там чернеет нутро.

Привычно работают руки,
По клавишам пальцы снуют.
И голоса чистые звуки
О радости жизни поют.

Жестянка стоит перед нищим.
Не скуп к подаяньям народ —
Нет-нет да ударит о днище
Ненужной монетки аккорд.

Он каждого голосом обнял —
Здесь каждый из нас ему зрим!
Я многое дал бы за облик,
В котором предстал перед ним.

От старости или от пьянки
Уйду. Но душа не умрет —
Слепой музыкант на Таганке
О ней в переходе поет.

Когда я буду уходить,
Смени на хрупкую улыбку
Гримасу боли. Счастье зыбко…
Не стоит по нему скорбеть.

Когда растерянной рукой
Меня не обнаружишь рядом,
Мой друг, печалиться не надо
О том, что я обрел покой.

Когда в июньскую грозу
Душа потянется к страданьям,
Любовь моя, смахни слезу
И улыбнись воспоминаньям…

Мы встретимся с тобой на небесах.
В моих глазах уже не вспыхнут слезы,
И все твои земные мне угрозы
Заблудятся в тех райских чудесах.