Квинт Гораций - Послания

Так, Тимагена соперник в речах, надорвался Иарбит,

Стать остроумцем стремясь и красноречивым считаться.

Манит примером порок, легко подражаемый: стань я

Бледен случайно, они б уже тмин все бескровящий пили.

О подражатели, скот раболепный, как суетность ваша

20 Часто тревожила желчь мне и часто мой смех возбуждала!

Первый свободной ногой я ступал по пустынному краю,

Я по чужим ведь стопам не ходил. Кто в себя только верит,

Тот - предводитель толпы. Ибо первый паросские ямбы

Лацию я показал; Архилоха размер лишь и страстность

Брал я, не темы его, не слова, что травили Ликамба.

Ты же не должен венчать меня листьями мельче за то, что

Я убоялся менять размеры и строй его песен.

Музу свою подчиняет стопе Архилоха и Сафо,

Также Алкей, не сходясь в содержаньи и расположеньи:

30 Он не стремится пятнать словами чернящими тестя,

Песней бесславящей он невесте петли не свивает.

Музу его, что никто не воспел, я из лириков римских

Первый прославил: несу неизвестное всем и горжусь я

Держат, читают меня благородные руки и очи.

Хочешь ты знать, почему читатель стихи мои дома

Хвалит и любит, когда ж за порогом, лукавый, хулит их?

Я не охочусь совсем за успехом у ветреной черни,

Трат не несу на пиры и потертых одежд не дарю я.

Слушатель я и поборник писателей славных; считаю

40 Школы грамматиков все обходить для себя недостойным.

Вот где источник их слез. "Недостойные полных театров

Стыдно творенья читать, пустякам придавая значенье",

Я говорю, а они: "Не смеши - для Юпитера слуха

Ты их хранишь, ибо мед поэтический ты источаешь

Будто б один, себе милый.." - Но нос задирать тут боюсь я;

Ноготь чтоб острый борца не поранил меня, восклицаю:

"Место не нравится мне для борьбы!" - и прошу перерыва.

Ибо рождает игра и горячие споры и злобу;

Злоба - жестокий раздор и войны, несущие гибель.

Пер. Н. С. Гинцбурга

20

Кажется, книжка, глядишь на Вертумн и на Януса свод ты

Хочешь стоять на виду, знать, приглажена Сосиев пемзой.

Ты ненавидишь замки и печати, приятные скромным;

Стонешь ты в тесном кругу и места многолюдные хвалишь,

Вскромлена хоть и не так. Избегай, куда тянет, спуститься:

Выпущу лишь - и не будет возврата. - "Несчастная, что ж я

Сделала, скажешь, чего я хотела?" - как будешь в обиде.

Помни - свернуться должна, лишь устанет, пресытясь, любовник.

Если пророк не дурит, упрямством твоим недовольный,

10 Будешь ты Риму мила, пока не пройдет твоя младость;

После ж, руками толпы захватана, станешь ты грязной,

Непросвещенную моль молчаливо кормить будешь, или

Скроешься в Утику ты иль, сковав, тебя вышлют в Илерду.

Будет смеяться советчик, кому ты не вняла; как в басне

Тот, что на скалы столкнул осленка упрямого в гневе:

Кто ж, в самом деле, того, кто не хочет, спасать бы трудился?

Вот что еще тебя ждет: пока будешь ребят обучать ты

Чтенью в предместьях глухих, тебя старость гугнивая схватит.

В вешние дни, когда солнце ушей привлечет к тебе больше,

20 Ты расскажи, что я - сын отпущенца, при средствах ничтожных

Крылья свои распростер, по сравненью с гнездом, непомерно:

Род мой насколько умалишь, настолько умножишь ты доблесть;

Первым я Рима мужам на войне полюбился и дома,

Малого роста, седой преждевременно, падкий до солнца,

Гневаться скорый, однако легко умиряться способный.

Если ж о возрасте кто-нибудь спросит тебя, то пусть знает:

Прожито мной декабрей уже полностью сорок четыре

С года того, когда Лоллий в товарищи Лепида выбрал.

Пер. Н. С. Гинцбурга

КНИГА ВТОРАЯ

1

Множество, Цезарь, трудов тяжелых выносишь один ты:

Рима державу оружьем хранишь, добронравием красишь,

Лечишь законами ты: я принес бы народному благу

Вред, у тебя если б время я отнял беседою долгой.

Ромул и Либер-отец и с Кастором Поллукс, что, свершивши

Подвиги, в храмах к богам причтены были, в те времена как

Круг заселяли земной поколеньем людей, укрощали

Тяжкие войны, поля отводили и строили грады,

Сильно пеняли, что им, на заслуги в ответ, не явили

10 Должного благоволенья. И тот, что ужасную гидру,

Столько чудовищ себе покорил, на труды обреченный,

Также постиг, что одной только смертью смиряется зависть.

Жжет ибо блеском своим, кто таланты других затмевает,

Ниже стоящих: любовь он, когда уж угаснул, заслужит.

Почести только тебе уделяем мы щедро при жизни,

Ставим тебе алтари, чтобы клясться тобою, как богом,