Луиш де Камоэнс - Лузиады

И, всюду прославляя короля,
Ему советы честные давая,
Его врагов бестрепетно разя,
Его державу грудью защищая,
Тем самым вы прославите себя,
Могучих предков славу затмевая.
И знайте: непременно, в свой черед
К вам остров наслаждений подплывет.

Уж светлый воздыхатель Корониды
Коней к Теночтитлану направлял,
Чтоб там, где в чаще озеро сокрыто,
Немного охладить палящий жар,
А вольный ветер, мощный и сердитый,
Вершины волн неистовых вздымал,
И пробуждал он лилии в долинах,
И к жизни возвращал цветы жасмина,

Когда младые нимфы чередою,
Смотря на мир влюбленными очами,
В чертог вошли, довольные собою
И об руку с могучими мужами,
И вдоль столов, уставленных едою,
Любимой прихотливыми богами,
Ликуя и смеясь, располагались
И пищею в согласье наслаждались.

И на скамьях хрустальных восседали
Попарно и воители и дамы.
Веселое застолье возглавляли
Прекрасная Фетида с мудрым Гамой.
Там лакомства такие подавали,
О коих и не слыхивала Фама,
Ей и в Египте не пришлось увидеть
Тех яств, что океан принес Фетиде.

Прославленные вина из Фалерна,
Что были древним римлянами усладой,
В сравненье проиграли бы безмерно
С Фетиды угощением богатым.
Ее напитков пламень сокровенный
Сердца наполнил нежною отрадой.
В бокалах влага пенная вскипала,
Всем радость и веселье даровала.

Речам приятным, шуткам остроумным
Младые нимфы радостно смеялись
И с резвостью веселой и бездумной
Беседам и застолью предавались.
Но вдруг замолк красавиц говор шумный,
И сразу звуки музыки раздались.
И голос обольстительной сирены
Петь начал гимн героям вдохновенный.

И голос нимфы, нежный и прекрасный,
Как звон хрустальный, наполнял чертоги,
А музыка в своем звучанье ясном
За песнопеньем следовала строго.
Волшебных струн услышав звук согласный,
Умолкли звери в зарослях далеких,
Утихли ветры, усмирив свой пыл
По воле дивных и небесных сил.

И к небу сладкой песней возлетали
Пророчества о новых поколеньях,
Что пред Протеем дерзостным предстали
В его непостижимых сновиденьях
И в глобусе прозрачном замелькали,
Прославленном Юпитера творенье.
А старец, златоуст велеречивый,
Открыл их нимфе, юной и красивой.

Величье дел, открытых нимфе юной,
Не охватить благому Демодоку,
И Иопада сладостные струны
Затихли бы в молчании глубоком.
Что ж я, назло безжалостной фортуне,
Всех муз к себе скликаю на подмогу,
Взываю к Каллиопе в нетерпенье,
Моля открыть мне тайны вдохновенья.

Идут, идут безжалостные годы,
И мрачный Стикс уже не за горами.
И скоро осень волею природы
Меня охватит сильными руками.
Царица муз! Великому народу,
Известному бессмертными делами,
Дай гимн сложить, пока река забвенья
Творца не поглотила песнопенья.

Сказала дева, что по океану,
Что Гамой был открыт высокочтимым,
С армадами прибудут лузитане,
На суше и средь волн непобедимы.
А варвары, тоскою обуянны,
Увидят, что судьбой неумолимой
Им выбор дан меж гибелью жестокой
Иль игом чужестранцев темнооких.

Поведала о малабарце верном,
Что, сан духовный свято соблюдая,
Дружине Луза будет друг примерный,
Свой край угрозе страшной подвергая.
А Саморин, по злобе непомерной
Его поля и города терзая,
На них обрушит яростную кару,
Предав их разграбленью и пожару.

Но тут Пашеку, доблестный воитель,
Что станет впрямь Ахиллом Лузитанским,
Придет к брегам Востока как спаситель
По водам непокорным океанским,
Когда племен далеких покоритель,
Краса и честь державы христианской,
Взойдет на борт ладьи, застонет море
Под тяжестью отважного героя.

Воззри: вблизи восточных берегов
Он Кочина владыке помогает,
И наступленье вражеских полков
Лишь с горсткой португальцев отбивает,
И в Камбалоне, дерзок и суров,
Наиров нечестивых побеждает.
И в изумленье зрит Восток спесивый
Столь малых сил незыблемую силу.

Вновь Саморин зовет своих вассалов,
Весь Биджапур приходит и Танор
Принять участье в битве небывалой
И разрешить с пришельцем гордый спор.
И вновь за копья, стрелы и кинжалы
Берутся Каликут и Кананор.
На битву мавры морем поспешают,
По берегу индийцы выступают.