Александр Тиняков (Одинокий) - Стихотворения

И дав созреть плодам тяжелым,
Как победитель, он стоит,
Подставив солнечным уколам
Своей прохлады стойкий щит.

Он жар смирил и, строгим пленом
Казня лучи, воздвиг туман…
Но — почему-то, — сходен с френом
Его ликующий пэан.

Чужда веселых упований
Его напевов красота,
И блещет прелесть ярких тканей,
Как на покойнице фата!

Повеяло дыханьем Сентября,
Прошла пора весенних ароматов!
Позднее с каждым днем встает заря,
И все грустней звенят часы закатов.

Прощальным шорохом наш слух даря,
Летит к земле листок, златисто-матов,
Земля лежит, спокойно, не творя,
Ростки семян в груди до срока спрятав.

Не льнет по вечерам рой мошек к окнам,
Не улыбается в саду цветок нам.
Порою солнечный заблещет луч

И снова тонет в бездне облаков он:
И скована лазурь печалью туч,
Как юный схимник власяницей скован.

Подморозило – и лужи
Спят под матовым стеклом.
Тяжело и неуклюже
Старый грач взмахнул крылом.

Дожил здесь он до морозов,
Дотянул почти до вьюг
И теперь почуял позыв
Улететь на светлый юг.

Клюв озябшей лапкой чистя,
Он гадает о пути,
А пред ним влекутся листья
И шуршат: «Прощай! Лети!»

В златые саваны деревья облеклись,
И скупо льется свет на землю с поднебесья…
Бледна и холодна и безучастна высь
Печальною порой, порою златолесья.

Как скорбная вдова, смирясь, лежит земля,
Глубоко схоронив в груди своей обиды,
И пустота мертвит открытые поля,
И буйный ветр поет над ними панихиды…

На серых камнях стен зеленоватый мох
И олово небес над тусклой сталью вод;
Провеет тростников больных, иссохших вздох
Да тяжко захрипит гнилой, безлюдный плот.

И снова тишина… За серою рекой,
Как желтый плат, лежат поблекшие луга.
Порой промчится дождь косою полосой…
И снова даль, – как Смерть! – безмолвна и строга.

Нависли тучи. Воздух густо-дымчат,
И с каждым днем тяжеле полог тьмы.
Ах! скоро ль крылья времени нас вымчат
Из бездн осенних на пустырь зимы!

Снежинки – слезы чистых серафимов –
Польются к нам тогда с немых высот,
И, током слез небесных душу вымыв,
Земля покорно к Смерти отойдет.

Она умрет – и станет беспечальной,
И будет падать, падать без конца
Холодный снег. И саван погребальный
Покроет тело мира-мертвеца

Склонились избы печально набок,
Их серой ризой одел туман.
Иду меж гумен задумчив, зябок –
И верю в сказку и в обман.

И верю в Осень… Она прекрасна,
Она стыдлива, она больна, –
И в сердце капли роняет властно
Всепримиренья тишина.

И Жизнь, и Смерть люблю равно я,
Обеим сестрам я верный брат,
И все мне близко, и все родное –
От облаков до нищих хат.

Плещут крыльями тени вечерние,
Темноокая схоимца-Грусть
Подарила венок мне из терния, –
Я им ранен, я болен… Но пусть!

Эти раны и жгучи и сладостны,
Взорам легок туманный покров,
И я вижу за дымкой безрадостной
Очертанья родных берегов.

Нежит сердце мне песня вечерняя,
Воздвигается грезами храм, –
И венок свой из темного терния
Я за царский венец не отдам.

Черные впадины окон
Нежно целует закат,
Землю и дали облёк он
В розово-грустный наряд.

Сумерки – темные чёлны
Близят к закатным огням.
Сумерек мягкие волны
Солнечным ранам – бальзам!

Кротким молитвенным гимном
Встречу прибытие их;
В воздухе вечера дымном
Тихо зареет мой стих.

Закат, как ангел-меченосец,
Рассек грудь неба пополам,
И небо пало, обессилев,
Всю кровь свою до капли вылив
И расплескав по облакам,
Но из вечерних дароносиц
Уж льется благостный бальзам.