Александр Тиняков (Одинокий) - Стихотворения

С трепетом сердца больного не сладил
И не удерживал слез;
Он мне задумчиво, ласково гладил
Пряди волнистых волос.

Остры, но сладки любовные муки!
Если бы вечно я мог
В час нежеланный, ненужной разлуки
Плакать у ласковых ног!

Полночный мрак разверз объятья,
И в душу грешная мечта
Льет яд запретного заклятья,
И манит думу нагота.

К теням, бесстыдным и красивым,
Прикован мой горящий взгляд,
И я лежу над черным срывом,
Безумной жаждою объят.

И вот над ложем исступлений,
Залитых заревом стыда,
Взошла участница радений –
Злой Извращенности звезда.

Бушует Страсть, горит пожаром,
Лик Одиночества сожжен,
И – предана ночным кошмарам,
Душа впивает жгучий сон…

…Рассвет заглянет бледнолицый
Под мой увянувший покров –
И буду я немой гробницей
Бесстыдных дум и чадных снов,

И буду я туманной тенью
Меж лиц и призраков бродить
И ночи ждать, чтоб наслажденью
И дух, и тело посвятить.

Здравствуй, мертвенная сонность!
Леденей покорно, кровь!
В черных волнах утонула
Искрометная влюбленность,
В тихом гробике уснула
Светодарная любовь!

Ночью злою, темнолонной,
В час, когда в пролет окна
Бьются бабочки метели,
Я — забытый и бессонный —
Сознаю, что улетели
И влюбленность, и весна!

Жутко тлеет час прощанья,
Чую – стынет в жилах кровь…
И покорно я свершаю
Чин последнего лобзанья
И навеки погребаю
В тихом гробике любовь!

Опять в моем израненном мозгу
Ведут мечты свой танец хороводный;
Но я свой холод свято сберегу,
Я страстью не зажгу души бесплодной,
Не дамся в плен коварному врагу
И встречу смерть безрадостно-свободный.
Пусть мысль ко мне бесстрастная придет,
И я за ней пойду на эшафот.

С его высот, волнение смиряя,
Я посмотрю на тленный мир земной
И на врата отвергнутого рая,
Что призрачной сияют красотой…
Но – вдруг! – душа поникнет, замирая,
Смущенная предсмертной тишиной,
И на пороге горестных страданий
Ее взволнует дрожь воспоминаний.

И в час, когда безвольно на кресте
Повисну, широко раскинув руки,
Я вспомню о загубленной мечте
И воззову в невыносимой муке
Опять к любви и к юной красоте…
Но буду гаснуть без ответа звуки!..
С креста себя не в силах уж сорвать,
Я буду там висеть и умирать.

Вытягивая судорожно члены
И с бешенством в темнеющих зрачках,
Напрасно буду ждать я перемены!
Замрут мои призывы на устах,
Растают, словно клочья белой пены,
И жизнь моя развеется, как прах.
Но пусть грозят мне горькие страданья, –
Я все же прочь гоню свои желанья!

Твой пышный венчик фиолетов,
Твой корень ядом напоен
И – по преданиям поэтов –
Ты пастью Цербера рожден.

Туманит запах твой лукавый,
Твоя окраска взор влечет,
Но вкус твой гибельной отравой
Язык и губы едко жжет.

Ты, как любовь, в уме рождаешь
Созвездья пышных, пылких грез,
Но после болью поражаешь
И одыблением волос!

К прекрасноликой Иокасте
На ложе я – как муж – всходил
И вместе с ней из кубка страсти
Напиток ядовитый пил.

Рукою жаждущей лаская
Изгибы груди, я не знал,
Что я – убийца старца Лая,
Что мужем матери я стал.

Но грянул гром, разверзлось небо,
Открылась истина в огнях –
И мать-жена во мглу Эреба
Сошла – и мрак в моих очах.

Я был царем и стал я нищим.
Супругом был – и вот один,
Боясь приблизиться к жилищам,
Брожу среди пустых равнин.

Меня Алекто грозно гонит,
В лицо губительно дыша,
И в неутомной муке стонет
Моя скорбящая душа.

И медлит Фанатос приходом,
Хоть каждый миг ему я рад,
Томясь под гневным небосводом
И болью огненной объят.

…Но иногда, в виденье сонном,
Мечтою прежней я живу
И зовом трепетно-влюбленным
Супругу милую зову.