Борис Нарциссов - Письмо самому себе - Стихотворения и новеллы

Ну, так вот, аггелята в игрушке
Умирали Ивана Иваныча:
Вот смешно – он сперва шевелился,
А потом и совсем перестал.

Ну, игра так игра, а вот за ночь
Неожиданно выкинул номер
Этот самый Иван-то Иваныч:
В самом деле он взял да и помер.

Облетают они, улетают…
Это листья, а может быть – дни.
И туманами в памяти тают, –
Так вот мы остаемся одни.

Забываем, теряем, теряем
Мы дороги, года, имена…
Вечерами над облачным краем
Нам безжизненно светит луна,

Одинокое солнце больное
Одиноких бессонных ночей.
Пусть. Но в памяти лунной на дно я
Опускаюсь, забытый, ничей.

Месяц давно уж пошел на ущерб.
Светит над лесом из облака серп.
В ветках холодных безлистого леса
Светит упорно, неярко, белесо.

В душу мне лезет настойчивый свет.
Он говорит мне: «Не надо» и «Нет!».
Месяц ущербный – для тех, кто оттуда
Хочет возврата телесного чуда.

Сонную душу сосет, как вампир,
Месяц и тянет в ущербленный мир.
Холодны страшные глуби пространства.
Время окончено. Есть – постоянство.

Из уже приотворенной двери
Холодит, холодит сквозняком,
И от этого легче потери
И не страшно следить за песком –

За песком утекающих дней…
Дни становятся всё холодней,
И длиннее бессонные ночи,
И зазвездные сроки короче.

Да, потери оставили метки,
Но игру дотянул я свою:
На доске только серые клетки –
Значит, сыграно с жизнью вничью.

Очень долог был пройденный путь:
Вот и надо теперь отдохнуть,
Оттого что одно лишь осталось –
Точно камень тяжелый – усталость.

Кота обидели: в коробку
Впихнув, забрали в страшный дом.
И ходит кот вдоль стен, и робко
Он бьет обиженным хвостом.

И он с тоской в углы мяучит,
С надеждой лезет под кровать,
И непщеваньем он мя учит
Забвенное не забывать.

И вот во мне две строчки будит
Его хвостатая тоска:
«Когда душа тебя забудет,
Забвенна будь моя рука…»

Уездный городок, Россия…
Берет за сердце без хвоста
Железной хваткой ностальгия
Меня, двуногого кота.

Ветер и волны взметнулись, вскричали…
Это во мне угасали печали.

Нету в груди моей больше теснений,
Знаю, что скоро расслышу я пенье.

Ветер кричит, возглашает во здравие,
Камешки катит по жесткому гравию.

Дико бросает на берег он пену…
Ах, посмотри! Опустись на колено:

Золотом светят янтарные зерна,
Подняты ветром из пропасти черной.

Вот и во мне всколыхнул он глубины.
Точно ударял крылом он орлиным.

Хлещет до боли в лицо мне порывом.
Так и стою я с молитвой надрывной:

Выплесни,дай мне со дна многопенно
Музыку слов янтарем драгоценным!

Вот,совершилось! Но я не страдаю:
Божья волна! В твою ночь я впадаю!

Потеря: это означает – нет,
Что больше нет, что всё исчезло…
– И только звук, и только след,
Живущий в памяти облезлой.

Да, о тебе известий нет:
Я думаю, что умерла ты.
И лучше так. Шестнадцать лет.
Влюбленность детская когда-то.

Ну да – тебя я потерял –
По «независящим причинам».
Когда идет девятый вал,
Естественно терять всё чинно.