Хаким Фирдоуси - Шах-наме

Царь был таким ответом поражен.
Сперва невольно рассмеялся он,

Задумался. Потом позвал Шапура.
Расспрашивать он строго стал Шапура.

Тот устрашился дела своего,
И побледнел невольно лик его.

А государь великий рассмеялся,
Сказал: «Неужто ты меня боялся?

Нам нужен сын от матери любой,
Сын царственный, что порожден тобой!»

Шапур в ответ: «О шах благословенный!
Бессмертен будь, как солнце над вселенной!

Он — сын мой, а зовут его Хормуз.
Я ведал, что запретен мой союз.

За своего ребенка полон страха,
Его я укрывал от взоров шаха.

Михрака дочерью, моей женой,
Рожденный отпрыск, несомненно, мой!»

О том колодце, о бадье тяжелой
Он рассказал отцу с душой веселой.

Смеялся, сына слушая, отец,
Потом пошел со всеми во дворец;

Нес на руках он внука дорогого
К подножию престола золотого,

На трон с собою рядом усадил,
Чело его короной осенил;

Сокровищницы отворил он недра,
Сначала внука одарил он щедро

И, несказанной радостью объят,
Со всею свитой вышел из палат;

Казну без сожаленья расточил он,
Всех бедняков, в тот день обогатил он.

Велел, чтоб от зари и до зари
Зардуштовы сияли алтари.

А вечером в садах своих владыка
На радостях устроил пир великий.

И витязям Ирана молвил он:
«Кто разумом высоким наделен,

Пусть верит вещих мудрецов прозреньям
И пусть не спорит с предопределеньем.

Предрек индийский Кейд когда-то мне,
Что мира не видать моей стране,

Что счастья не видать царю Ирана,
Ни войск, ни фарра, ни венца, ни сана.

Пока Михрака и Сасана род
Единого плода не принесет.

И восемь лет счастливых миновало,
И все по-нашему вершиться стало.

С тех пор, как был зачат Хормуз, мой внук,
Благоволит ко мне небесный круг.

Семь поясов земных мне покорились,
И дивно замыслы мои свершились!»

В тот вечер шаханшахом всей земли
Мобеды Ардашира нарекли.

Внимай словам об устроенье мира,
О мудрости и фарре Ардашира.

Добром и славой он наполнил свет,
Исполнил справедливости завет.

Чтобы иметь войска для обороны,
Такие он установил законы,

Чтоб каждый муж, что сына породил,
Его отважным, доблестным растил;

Чтоб сын, воспитан ратною наукой,
Возрос богатырем, стрелком из лука.

Чтоб он мечом и палицей владел,
Был крепок мышцами и духом смел.

Когда ж, отцом воспитан благородным,
Сын вырастал для ратных дел пригодным,

Являлся он к владыке во дворец.
Там в книгу заносил его писец.

Всех вместе этих юношей держали,
Жилье и пищу от казны давали,

И под началом старых воевод
В дни браней посылали их в поход.

Мобед был с ними, опытом богатый,
И в каждой тысяче был соглядатаи.

И если кто в служенье нерадив,
Иль телом немощен, или труслив,

И кто силен, в бою не ведал страха,
Записывал тот соглядатай шаха.

Все эти письма Ардашир читал,
Он доблестных по-царски награждал.

Он всех отважных одарял богато,
Без счета сыпал серебро и злато.

А робких и негодных для войны
Прочь отсылал: мол, мне вы не нужны.

Такое войско наконец собрал он,
Что пахлаванам счета сам не знал он.

Того, кто опытен и умудрен,
Главою над войсками ставил он.

Когда войска походом выступали,
Глашатаи ходили и кричали:

«Эй, витязи! Вам обещает шах:
Кто доблестью прославится в боях,

Получат все одежду с плеч владыки,
Их имена возвысит шах великий!»

Так утвердил он и устроил мир.
Войска — отара, пастырь — Ардашир.

В совет людей толковых посадил он.
Пути глупцам, невеждам преградил он.

Тот, кто учен был и красноречив,
И тот, чей слог и почерк был красив,