Олег Зоин - Крик в тумане

Заплаканы — цветы!

Приходи на пристань спозаранок.
Кепку не снимая с головы,
С первым пароходом по туману
В молодые дали уплыви.

Выбирай не тихих дней прохладу —
Дальних строек трудные дела,
Где б ветров монтажная бригада
К сердцу напряженье подвела.

Не грусти по детскому уюту —
Мать поймёт твои 16 лет.
Хороши рассветные минуты,
Красный луч и пенный, мягкий след…

Тем днём,
Безрадостным и мутным,
Ушёл перрон за мокрый сад,
Мелькнула тусклым перламутром
Асфальтовая полоса.

У въезда в серенький посёлок
Встречал я поезд у вокзала, —
В окне,
С одной из верхних полок,
Красивая рука свисала.

В цепи трясущихся вагонов
Куда ты едешь,
Дай ответ!
И где искать?
А перегонам
Конца как-будто бы и нет…

Унёсся стоколёсый поезд,
Прогрохотав у переезда.
В окне глаза я помню,
То-есть,
Что между мной и ними —
Бездна!

Молоком из звёздного ковша
Каждого, кто хочет, напои.
В чёрных травах,
В ржавых камышах
Я узнаю шорохи твои.

Караси отпрыгают в пруду
И задремлет ветер в тополях.
Парни в смену до утра уйдут
На урчащих смирных тракторах.

Тявкнет псина —
Зряшно всё одно!
Станет жать деревья лунный серп.
И погаснет позднее окно
В кубиках далёких
Тихих ферм…

Россия!
Горит ли рябина-смородина
В осенних твоих перелесках —
Не хлебом единым связала нас Родина,
Не твердостью доводов веских.

Нет, не был товарищем тот из нас смолоду
Тому из нас не был братом,
Кто, икая,
Смеялся над голодом,
А теперь сидит бюрократом.

Я себя отмежую с резкостью
От него в канцеляриях душных,
Обойду его дальней окрестностью,
Избегая глаз равнодушных.

Ах, Россия! Те брызги смородины
На знамёнах каплями крови —
Не хлебом единым связала нас Родина,
А общностью дела и слова.

Ветер жгучий.
Снегов искрометье.
Людкин лик
В кумачовом гробу.
И коклюшной,
Простуженной медью
Пять пропоец
Терзают толпу.
Не пришел…
Не склонился над милой…
Сослуживцы…
Парторг словно пьян…
Тяжко узкую щель могилы
Для девчёнки
Долбит барабан.
Что вниманье?
И что — невниманье?
Что предательство?
Преданность что?
Умирала она в сознанье,
Под побитым молью пальто.
Знаю, будет ему не иначе:
Фиолетовый сморщится рот,
И его
Сквозь холод собачий
Пронесут ногами вперёд.

Интервалы, абзацы, линии…
Тяжело стучать перед сном:
Тихо солнца бордовая линия
Отцвела за синим окном.
Я ругаюсь — ошибки делаешь,
Но прошу — печатай ещё.
И прыгают пальчики белые
И вздрагивает плечо.
Появляются разнообразные
Стихи о чужой красоте,
Глаза становятся красными
И светятся в темноте.
Я бегаю нервно по комнате,
Диктую с черновика,
А ты — воплощение скромности —
Посмеиваешься слегка.
Я смешон? Расскажу приятелям,
Какая смешная ты.
И щёлкаю выключателем,
Чтобы не было темноты,
Чтобы прыгали пальцы умелые
И подёргивалось плечо…
Ты бледнее, чем астра белая,
Но прошу — печатай ещё!

Осенний час! До боли всё знакомо:

Костры кустов, охваченных огнём,

Свинцовый Днепр и город,

По-другому

Пленительный в тумане водяном.

За всё за это не грешно и выпить:

И за листвы багряную метель,

И за выздоровление от гриппа,

И за тебя,

И за большую цель.

Тихо, сдержанно, осторожно

Поезд выполз на звонкий мост.

Уходило в ночь Запорожье

Тысячью тёплых звёзд.

Мы припали к раскрытым окнам,

Пили запах знакомых трав,

И плескал под мостом высоким

Тёмный провал Днепра.

Замычал быком и свободно