Константин Арбенин: Зимовье зверей

За тёмным лесом — серые одежды.
Везение — как глянец в кружевах.
И даже бледно-жёлтый цвет надежды
Густеет на зелёных рукавах,

Когда ты вытираешь кровь с палитры
И сводишь эти пятнышки с ума
Под видом неотправленной молитвы,
С судьбой неразрешённого письма.

Твои картины пока никому не видны,
Твое искусство ещё не смущает века,
Но эти стены уже не имеют цены,
И дом твой скоро пойдет с молотка…

Семь мелких нот, семь оттисков сознанья,
Семь точек от уколов бытия.
Когда бы я изведал мирозданье,
Таким уколом мог бы стать и я.

Но ты иные точки выбираешь
И время разворачиваешь вспять.
Зачем ты с каждой нотой умираешь,
Простым бессмертным не дано понять.

Твои баллады пока никому не слышны,
Твое искусство еще не смущает века,
Но эти стены уже не имеют цены,
И дом твой скоро пойдет с молотка…

Дом на заказ,
Деревянный табурет,
Ночь, свет и газ,
Окно темно,
И тысяча лет
Одиночества вдоволь
В заколоченном доме —
Там, где нет нас,
Там, где нас нет.

Угрозы и тлен,
Неврозы, гонения
На всех на нас,
Захваченных морозами в плен…
Мне бы шарф до колен,
Мне бы шарм поколения,
А не шанс околеть от измен…

Каждой птахе — срок да вехи,
Сожалей — не сожалей!
Эти каменные веки
С каждым днем всё тяжелей.

С каждым годом с новым счастьем
Всё трудней мирить старьё.
Но не бей судьбу на части —
Пусть былое, да своё.

Чем богаты — тем бедны,
Что храним — тому верны.
Всё, что есть, — тепла пол-литра,
Пять светильников-желтков

Да яичница-палитра
Из семи цветных шлепков.
Да ещё вот этот город,
Что ночует у дверей.

Ковырни каминный порох
Кочергами фонарей
И увидишь: спозаранку
И до самого поздна

Небо стелет самобранку
Из белесого сукна. —

Выдь на Мойку — чей там стон?
Этот город — чем не стол?

Приглядись: из каждой арки,
Из-под каждого моста
Он пророчит нам подарки —
Будет праздник хоть куда!

С карнавальными речами
В коммунальной тесноте
Да с ростральными свечами
На Васильевском торте,

С шашлыками новостроек,
С Петропавловским рагу,
С самой горькой из настоек —
Чёрной речкой на снегу.

Хватит всем и чаш, и блюд!
Налетай, галдящий люд!

И пошли плясать по скатам,
Прыгать в прорубь, впрок грести.
Я хочу продолжить матом,
А из глотки льётся стих.

Вьётся ввысь архитектура,
Вырываясь из лесов,
Знать, моя толпа — не дура,
Чует, сволочь, млечный зов.

Ешьте всё, кромсайте смело,
Каждой твари — свой кусок!
Нынче смерть себя отпела
И подставила висок,

Раскраснелась на миру —
Видно, кончится к утру.

Выстрел в лоб на лобном месте —
И взорвалась ночь-кирза,
То мороз кладёт на рельсы
Карамельки партизан.

Дробью, пулями, пыжами
Лёд размешан докрасна,
И в ста лунках размножает
Свой единый рог Луна —

Легендарное светило,
Одинокая мозоль…
Вертикалью перспектива:
С неба — сахар, оземь — соль.

Выпей Балтику до дна,
Соль к безрыбью так вкусна!

С Мойки — чай, с Фонтанки — пиво,
С Грибканала — горсть груздей:
Разошёлся всем на диво
Питер — повар-чародей.

Невской скатертью стартует
Чудо-стол на сотню миль,
И шампанским салютует
Ось зимы — бенгальский шпиль.

Закусив дымком Авроры
Да Казанским кренделём,
Молча выйдем на просторы
И — продолжим, и — начнём…

Жизнь продолжим, год начнём…
Год продолжим, жизнь начнём…

Провожаем по потерям
Год, что встречен по долгам,
Но слезам своим не верим,
Только — звездам да богам.

Циферблат, готовый к бою,
Сахарится по краям.
Всё своё берём с собою —
И несём дарить друзьям:

С Новым годом! С новым сном!
С новым хлебом и вином!

Обычай обычаев — честь по чести,
Но здесь все свои, здесь можно не врать,
Здесь вечер для тех, кто когда-то был вместе,
Здесь вымыл руки — и можно брать.