Константин Арбенин - Зимовье зверей

Мне безликих богинь дороже
Ты, которую вижу воочию.
И выводит мороз на коже
Явь, добытую зимней ночью.

Как коса на паперть —
Роса на пашни.
Как грустно падать
Пизанской башне.

В круг Галилея,
В изгиб сосуда.
Всего труднее —
Заметить чудо.

Всё, что кажется неизбежным,
Океан обесценит в полночь.
И натянется побережье,
Как тугая бурлачья помочь.

Проводившие нас, надеюсь,
Там, на суше, приветят осень…
Вечер кончится ровно в девять.
И вечность кончится… Но не бойся!

Ведь суть расстояний
В пятьсот сожжений:
Без расставаний
Нет продолжений.

В этом ничтожность
Цивилизаций —
Познать возможность,
Чтоб отказаться.
И плыть…

Комод. Патефонная злая игла.
Тифозно-иконная комната. Фуга.
Где ты была? Когда ты была,
Сестра милосердия (в скобках — подруга)?

Плохая писклявая плоская твердь —
Кровать, на которой всё разом зачато:
Волхвы и желания, голод и смерть,
Друзья и враги, сыновья и внучата.

И запах клопов — будто запах духов.
Бедовые платьица, примусы, слоники.
Басовый аккорд фисгармонных мехов.
Кресло в морщинах. Стихи и поклонники…

А год безымянный, безвременный век.
Война — не война, но тоскливо и вьюга.
И там за стеклом — молодой человек
И всё еще девочка (в скобках — подруга).

Нет, это — не вальс,
Это — просто печальный рассказ
С несчастливым концом.
Да, это — не вальс,
Это — жизнь ангажирует нас
С равнодушным лицом.

Счёт, дайте мне счет!
Наплевать, что кругом всё течет
И срывает мосты.
Льёт ночь напролёт,
И чугунные львы у ворот
Поджимают хвосты.

Гром, водоворот —
Невозможно движенье вперёд,
Если память жива!
Счёт, дайте мне счёт!
Я сбиваюсь, а время не ждёт
И качает права.

Раз-два-три,
Раз-два-три,
Раз-два-три, раз —
Это — не танец,
Нет, это — не вальс.
Нечто кичёвое,
Нечто никчёмное
Снова пытается выманить нас.
Раз-два-три,
Раз-два-три,
Раз-два и три —
Видишь — любуйся,
Не видишь — смотри:
Пары танцующих,
Тройки гарцующих,
Птички, синички, скворцы, снегири…

Легче, плавнее, уютнее, тише —
Тот, кто уснул, всё равно не проснётся.
Тот, кто проснётся, увидит афиши
И по весне в самокрутку свернётся.

Тот, кто размешан живою водою,
Выплеснут в лужу и предан забвенью.
Я отправляюсь в леса за тобою,
Чтобы успеть к твоему возрожденью.

Я исполняю заказы и даже
Тайно беру чаевые и сальдо.
Я выставляю всё на продажу —
Подлость, как искренность, — универсальна.

Сальные линии, плотные тени,
Тонкие талии, меткие руки —
Вальс — идеальное изобретенье,
Чтобы продлить долгожданные муки.

Лист, падает лист…
Слышишь сверху таинственный свист? —
Это — время пришло.
Лист падает в лист…
Если в силах еще, оглянись
И — дождем о стекло!

Лист, падает лист…
Я давно уже не оптимист,
Я себя опроверг.
Вниз, все-таки вниз…
Я вальсирую вниз,
А ведь мне так хотелось наверх!..

Раз-два-три,
Раз-два-три,
Раз-два-три, раз —
Это — не танец,
Нет, это — не вальс.
Нечто кичёвое,
Нечто никчёмное
Снова пытается выманить нас.
Раз-два-три,
Раз-два-три,
Раз-два и три —
Видишь — любуйся,
Не видишь — смотри:
Пары танцующих,
Тройки гарцующих,
Птички, синички, скворцы, снегири…

Нет, это — не вальс,
Это — то, что я сделал для Вас
На обратном пути.
Нет, это — не вальс,
Это — несколько скомканных фраз
Вместо слова «прости».

Да, это — не вальс,
Это просто печальный, печальный,
Печальный рассказ…
Нет, это не вальс,
Это — раз-два-три, раз-два-три,
Раз-два-три, раз-два-три, раз…

Смирись со мной, мой бледный друг,
И не дрожи листом.
Мой козлоногий серый глюк
С сиреневым хвостом,

Живущий скрипами в полу,
Скользящий по стене,
Вчера на жизненном углу
Ты повстречался мне.

Ты был в цивильном пиджаке
И клетчатых штанах,
И линии в твоей руке
Предсказывали страх.