Константин Арбенин - Зимовье зверей

Идущий вместе —
Локоть к локтю, лоб в лоб —
Полями мести,
Фронтами измен и злоб,

Стреляющий светом,
Поднимающий грязь к небесам, —
Моим ответом
На тебя — пусть буду я сам.

Идущий столько
Лунных суток в прямую тень,
Не понятый толком
И третью из тех людей,

Что рыщут следом
И в восторгах брызжут слюной,
Кто был так предан,
Что уснул за твоею спиной!

Идущий сбоку — плечо в плечо.
Идущий рядом — глаза в глаза.
Отлично знающий, что почём,
Но не доверяющий тормозам.

Идущий сбоку,
Причитающий сверху вниз,
Успеем к сроку,
Ты только не задохнись,

Ты только помни,
Что там за чертогом — тщета.
Твои ладони
Для меня — надёжней щита.

Идущий сбоку — плечо в плечо.
Идущий рядом — глаза в глаза.
Не сомневающийся ни в чём
И не доверяющий тормозам.

Идущий сбоку — плечо в плечо.
Идущий рядом — глаза в глаза.
Отлично знающий, что почём,
Но не доверяющий тормозам.

Просто помни:
Однажды жили
Кони пони.
Они дружили
И ходили по кругу
В связке,
И шептали друг другу
Сказки
Про простые-простые вещи —
Про погоду и про здоровье.
Просто так им ходилось легче,
Просто так им жилось
меньшей кровью.
Просто поняли пони это,
Просто поняли и — ходили.
Просто помни:
Однажды жили
Кони
яблочного
расцвета.

Завтра этот вечер станет нашей новой песней,
Завтра этот вечер станет нашим первым утром,
А пока мы делим время, умножаем ночь на двести
И изгибов добавляем с каждой новой камасутрой.

Если даже рук двух пар нам
Не хватает для объятий,
Значит, чет благоприятен —
Нечет лишний в нашем деле.
Мы на всем двуспальном теле
Не оставим белых пятен,
Поцелуев не оставим —
Всё свое возьмем в постели.

Завтра этот вечер станет нашей страшной тайной,
Завтра место встречи мы сменить сочтём возможным;
Мы сочтём, но не изменим, всё изменится фатально —
Ты не будешь осторожной, я не буду осторожным.

Там, на том конце Вселенной,
Напрягают слух соседи,
Их смешная добродетель
Заставляет быть на взводе,
Но на нашем минном поле
Даже Бог нам не свидетель,
Только — флойды на кассете,
Только — рыбки на комоде.

Завтра этот вечер станет поводом не трусить,
Завтра этот вечер станет поводом остаться.
Мы все мании излечим, мы все тросы перекусим
И — вдвоём на все четыре вдоль семи ветров скитаться!

По запретным коридорам
Маленьким клещом нательным
Я вползу в твою аптечку
И найду к тебе отмычку,
И назло всем командорам
И шагам их запредельным,
Я зажгу в своей ладони
Сердца крошечную спичку —

Бейся,
Воробей, о свой застенок!
Лейся,
Сладкий мёд, на горький улей!
Смейся
Тот, кто счастье зримым сделал!
Между даром и уделом,
Между порохом и бурей —
Мы…

Там, на том конце Вселенной,
Напрягают слух соседи,
Их смешная добродетель
Заставляет быть на взводе,
Но на нашем милом поле
Даже Бог нам не свидетель,
Только — флойды на кассете,
Только — рыбки на комоде…
Только — рыбки на кассете,
Только — флойды на комоде…

Улицы злые, пустые дома.
Фонари навесные. В каждом окне — город-тюрьма.
Прятаться поздно — там на реке уже плавят мосты.
Люди и звёзды спят вдалеке, сушат хвосты.

Дома и машины прижались плотнее друг к другу, друг к другу,
Предчувствуют вьюгу, но им так не хочется вдруг околеть.
И я, чтоб не замерзнуть, — по кругу, по кругу, по кругу,
Наполовину голодный, замерзший, умерший на треть…

Мелодия непонимания…
Тяжёлая память — тяжёлый снег…
Не требую ни любви, ни внимания,
Но всё же, но всё же, но всё же — я тоже человек.
(Собаке — собачье…)

Лестницы стынут, ступени скользят.
В промокшую спину — люди плюют, звёзды грозят.
И нельзя возвращаться: там, где ты был, уже ставят посты.
Лишь остается вращаться по ближнему кругу беды.

Истрачены танцы, и песни никто никогда не услышит.
Усталые мысли разбросаны, их не собрать, не согреть.
И я, чтоб не поддаться, — всё выше, и выше, и выше —
Стремянкою в небо, к утру обречённый сгореть.