Педро Кальдерон - Врач своей чести

Что время всем овладевает,

И для любви возможно все.

Король (в сторону)

(О, Боже, как я дурно сделал,

Что спрятал Дона Гутиерре!)

Молчи, молчи.

Дон Энрике

Не возбуждайся

Так на меня, покуда ты

Не знаешь, почему не сделал

Иначе я.

Король

Отлично знаю.

Мне все известно.

(В сторону.)

(О, в какое

Я затруднение попал!)

Дон Энрике

Я должен говорить, властитель:

Я полюбил ее в то время,

В те дни свою ей отдал душу,

Как девушкой была она.

Кто ж оскорбляет и кого же?

Вассала, я...

Дон Гутиерре (в сторону)

О, я несчастный!

Дон Энрике

Который, раньше, чем женился,

Был...

Король

Бесполезны все слова.

Молчи, молчи. Для оправданья

Ты эту выдумал химеру.

Инфант, приступим прямо к цели.

Вот этот знаешь ты кинжал?

Дон Энрике

Я без него однажды ночью

Вернулся во дворец.

Король

И знаешь,

Где потерял его?

Дон Энрике

Не знаю.

Король

Так вот, ты потерял его

Там, где он мог твоею кровью

Запачкаться, когда бы только

Тот, кто нашел кинжал твой, не был

Столь честный преданный вассал.

Не понимаешь, что о мщеньи

Ко мне взывает оскорбленный,

Кто и в обиде грудь подставил

И здесь оружие сложил?

Кинжал ты видишь золоченый?

То символ, ясно говорящий

В гиероглифах и узорах

О преступлении твоем.

Он говорит, что ты виновен,

И жалобу я должен слушать.

Возьми же свой кинжал, Энрике,

Взгляни, и ты увидишь в нем

Все, в чем свершил ты прегрешенье.

Дон Энрике

Сеньор, заметь, что так сурово

Меня клянешь ты, что, смущенный...

Король

Бери кинжал. - Что сделал ты,

(Дает ему кинжал, и Инфант, смущенный,

беря его, ранит Короля в руку.)

Изменник?

Дон Энрике

Я?

Коpоль

Моею кровью

Свое оружье обагряешь?

Ты на меня кинжал свой поднял?

Меня убить замыслил ты?

Дон Энрике

Сеньор, заметь, что говоришь ты;

Смутившись, я...

Король.

И ты дерзаешь?

Энрике, ты дерзнул, Энрике,

Я умираю, подожди!

Дон Энрике

Кто был в смятении подобном!

Нет, лучше мне уйти скорее,

Туда скорее удалиться,

Где не увижу я тебя,

(Роняет кинжал.)

Чтобы не мог воображать ты,

Что на тебя я посягаю.

Тысячекратно несчастливый,

Я сокрушенный ухожу.

(Уходит.)

Король

О, Боже, что же это было?

Какое страшное мечтанье!

Своею кровью обагренным,

Себя я мертвым увидал.

Какое злое измышленье

Вокруг меня родило ужас,

И грудь, и душу мне стеснивши,

Меня испугом леденит?

Да не допустит Бог, чтоб это

Начало знало продолженье

И мир смутило изумленьем,

Потопом кровь распространив.

(Уходит.)

СЦЕНА 3-я

Дон Гутиерре

Весь этот день сплошное чудо.

При изумлениях столь страшных

Не удивительно нисколько,

Что обо мне забыл Король.

О, Боже мой! что я услышал?

Но говорить ли мне об этом?

Мое несчастие огромно,

Как оскорбление мое.

Такое зло одним движеньем

Я должен сразу вырвать с корнем;

Итак, пускай умрет Менсия,

Пускай прольется кровь ее.

И раз Инфант мне оставляет

Вторично свой кинжал забытый,

Пускай она убита будет

Вот этим самым острием.

(Поднимает кинжал.)

Но нет, никто о том не должен

Узнать, и так как силой тайны

Побед высоких достигаешь,

И так как скрытой месть должна

Восстать за скрытым оскорбленьем,

Пусть смерть Менсии так случится,

Чтобы никто не догадался.

Но, прежде чем дождусь того,

Пусть Небо жизнь мою отнимет,

Чтобы не видел я трагедий,

Чтобы не видел я развязки

Такой мучительной любви.

О, для чего же, для чего же

Хранят лазурные пределы

Огонь своих палящих молний,

Зачем не бросят их ко мне?

Ведь есть же в небе милосердье!

Зачем же скорбный не сожжен им?

Зачем несчастный не находит,

Чего он так желает, - смерть?

(Уходит.)

СЦЕНА 4-я

Зала в доме Дона Гутиерре, в Севилье.

Донья Менсия, Хасинта.

Xасинта

Сеньора, что за странной скорбью

Смутилась красота твоя?

Ты плачешь днем, ты плачешь ночью.

Донья Менсия

Такой тоской объята я,

Что нет ей меры, нет предела.

В моей душе живет беда.

Я смутою объята необычной

С той ночи горестной, когда,

Ты помнишь, я тебе, Хасинта, говорила,

Что там, во мраке, как-то раз

Беседовал со мною Дон Энрике,

А ты сказала мне, что в этот самый час

Он говорил с тобой, что это невозможно,

Что был за садом он; и вот,

Я трепещу, смущаюсь, и робею,