Педро Кальдерон: Жизнь - это сон

Трудно

Выдержать боль; оказалась

Она сильней, чем я думал.

Однако вернемся к делу.

(Росауре.)

Коль в Московии ты родился,

То не можешь считать за обиду

Поступок законного принца

Московии; возвращайся

Домой, откажись от страсти,

Овладевшей тобою.

Pосауpа

Знаю,

Что законный принц он, и все же

Он обидел меня.

Клотальдо

Не может

Принц твой тебя обидеть,

Даже ударив. (О небо!)

Росаура

Моя тяжелей обида.

Клотальдо

Говори же! Ты не сумеешь

Больше сказать, чем я мыслю.

Росаура

Больше скажу, но не знаю,

Почему твой вид вызывает

В душе такое покорство,

В сердце такую нежность,

В уме такое смятенье,

Заставляя меня сознаться,

Что одежда моя - загадка.

Я не то, чем кажусь. Подумай:

Раз я не то, чем кажусь,

И Астольфо приехал жениться

На Эстрелье, то мог ли больше

Оскорбить меня? Но довольно...

Росаура и Кларнет уходят.

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Клотальдо один.

Клотальдо

Подожди, не спеши, послушай!

В каком глухом лабиринте

Мои запутались мысли,

Не в силах найти дорогу?

Честь моя здесь задета,

Мощен ее оскорбитель,

И я - вассал его честный.

И небо само не укажет

Путь из глубокой бездны,

Откуда чудится, словно

Все небо окутано тайной

И целый мир заколдован.

Занавес

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Зал в королевском дворце.

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Басилио, Клотальдо.

Клотальдо

Все, что ты приказал мне,

Я выполнил.

Басилио

Так поведай,

Клотальдо, о том, что было.

Клотальдо

Вот как случилось, сеньор:

Взял я напиток сонный,

В котором смешаны были,

Согласно твоим повеленьям,

Разные редкие травы,

Коих тайною силой,

Коих грозною мощью

В человеке способность мыслить

Замирает, тускнеет и гаснет,

Так что живому трупу

Становится он подобен,

У коего отняты силой

И чувство и разуменье.

А сомневаться не должно,

Что есть такая возможность:

Ведь множество раз, сеньор,

Опыт нас научает

Тому, что полна медицина

Разных секретов природы,

И нет на земле растенья,

Животного или камня,

В котором бы не было свойства

Определенного. Если ж

Человеческий хитрый разум

Изобрел смертельные яды,

То, обуздав их силу,

Не может он разве придумать

Такие, чтоб усыпляли?

Так что, если возникнут

Сомненья, их надо бросить,

Ибо доказано это

Опытом и рассужденьем.

И это сонное зелье,

Настоенное на хмеле,

На белене и дурмане,

Понес я в тюрьму глухую,

Где Сехизмундо томится.

Сначала я с ним беседу

Завел о науках глубоких,

Которым его научила

Немая природа леса,

Школа, где он подслушал

Божественное красноречье

Певчих птиц и животных.

И чтоб он воспрянул духом

Для дела, что ты затеял,

Я взял предметом беседы

Быстроту и размах полета

Орла, что в своей гордыне,

Прорезав области ветра,

Взмывает к высоким сферам

Огня, превратясь в комету,

В пернатую молнию неба.

Восславив полет горделивый,

Я сказал: "То король среди птиц,

И потому понятно,

Что он над всеми избранник".

Этого было довольно;

Когда касаешься темы

О величии и гордыне,

Он судит бурно и резко,

Ибо кровью своей и нравом

Он к великим делам побуждаем.

"В беспокойной республике птичьей

Тоже есть властелины, - сказал он,

Коим подвластен каждый.

И размышленье такое

Умеряет мои страданья,

Ибо если я подчиненный,

То меня подчинили силой,

Зная, что волей моею

Я б никому не сдался".

Увидев его в возбужденье.

Ибо затронуты были

Мотивы его страданья,

Поднес я ему напиток.

И только лишь из стакана

Настой попал ему в горло,

Как сон вошел в свою силу,

И пробежали по членам

Недвижного тела принца

Капли холодного пота.

Когда б я не знал заране,

Что это не смерть я б, верно,

За жизнь его испугался.

Тут подоспели слуги,

Коим ты сам доверил

Испытанье грозное это,

И, отнеся в карету

Принца, сюда поспешили,

Чтоб его поместить к покоях.

Что убраны были согласно

Величью его и сану.

На постель твою уложили

Его, дабы впредь, как только

Сон потеряет силу,

Служить ему, как служили

Тебе и как ты приказал им.

И если мое послушанье

Тебя побуждает к награде,

То лишь об одном прошу я

(Прости мне такую дерзость)

Скажи мне: с какою целью

Ты мне велел доставить

Сюда во дворец Сехизмундо?

Басилио