Эдуард Лимонов - Стихотворения

Рукой я ухватился за карниз. подтянулся и полез вверх. Заглянув в окно увидел ее. Она лежала на постели полураздетая ноги ее были там где подушка а голова почти упала на пол. она плакала. Вдруг она взглянула на окно…

Ты все держишься за свое «я». Признай что я больше и тебя и тех с тобой. Признай и служи мне

Лечил я ее красным вином нагревая его в горячей воде. Открытое вино дымилось. Было спокойно. она лежала — выделяясь на белом белье. лечил я ее друзья мои — красным вином и приготавливая его уж надышался и был пьяным

Резво скачущие ноги девочки вызывают в памяти другие ноги. другой девочки только более развратной и противной. Давно… та девочка любила выделывать балетные па и при этом специально становилась чтоб показывать мне свои всякие места. она была странная уродина эта девочка хотя на вид красивая

Все у меня слипается. навязла клейкая масса своих и всеобщих кусков жизни. я переступаю через призрачные черноземные ямы. неожиданно выхожу из призрачных черноземных кустов. Я наклоняю голову среди деревьев. она в шляпе. шляпа белая и широкая. лепечет на солнце. а пальчики просвечивают. Дамский велосипед. корзинка с клубникой. вяжущее средство дубовой коры. Вечер. светлое платье. загорелые руки. бледная улыбка — мертвецы теперь все. все мертвецы

В последнее время на террасе стал часто возникать дедушка с особенной улыбкой и вообще старая плоть его. он стоит в отдалении на террасе и она заполнена туманом

Во мне есть плодородия — сказал я год спустя — но нету того чем ядят и пьют и делают более сложные движения. Все во вторник пожрало искусство. Я как напоенный искусством. Яд! яд! — вскричал я

Мухи летают и летают фразы
Вечер продвигается но не весь сразу

Брат улыбается. тихо помидор ест
а сестра качается. а в сестре задор есть

А сестра поет песенку неведомую русскую
очень несчастливую — то широкую то узкую

Говорится в этой песенке настоящими словами
как любил один одну. и друг друга целовали

А вечер замедленно в России происходит
Брат поднимается и через дверь выходит

А сестра расстрогана своим собственным пением
слеза покатилася. мешается с зрением

За ней другая катится. и мокрое пятно
Уже на белом платьице. Да это все равно!

Ведь никто и не любит-то и городок маленький
и книжки все печальные. а в октябре — валенки

Это было когда уезжал
В Арзамас я тогда уезжал
Это было когда уезжал
и приеду когда я не знал
это было что я уезжал

В это утро в кровати дремал
только луч меня нежный ласкал
Засмеялся и все разломал
одеяло свое разломал
Да я жалкий в кровати я спал

Дни же к осени стали идти
Поры времени трудно найти
Благодатно плодов нагрести
Еще солнце довольно в пути
и еще не бледнеет оно
так как будто оно полотно

А враги — те еще не живут
и не знают что я уже тут
это было когда еще зал
моей памяти он отдыхал
— я тогда в Арзамас уезжал

С чемоданом свободный стоял
кто же лично меня провожал
А меня этот мой провожал
мой отец со мной рядом стоял
Он меня в Арзамас провожал

Я был юн и экзамены сдал
на губе моей пух вырастал
моя тетушка все мне кивала
и к груди меня так прижимала
Я стеснялся. отец мне кивал
я из поезда тихо дрожал

А деревья! А кроны их! — дни
моей юности в нежной тени
уже тучи еще но не злой
Я уехал учиться — Бог мой!
Я уехал где залы огни
А Лимоновы стали одни

И семья всех Лимоновых села
Без меня и обедать велела
Каждый тих был и очень молчал
Сын уехал и брат возникал

А над крышею мелкой вокзала
Все звезда тихо-тихо стояла
Мой период геройский настал
Арзамас впереди проступал
И громада учебного здания
А Лимоновы ждали свидания

Я был робок чувствителен вял
А потом говорили — нахал
Ученик замечательным стал
Уж ему не придумать названия