Эдуард Лимонов - Стихотворения

с тоннами ила и керосина
мутная Аму-Дарья*
любимая сумасшедшая ханская дочь
Где Фрунзе и Орджоникидзе в гимнастерках
все покорили
политические продолжительные проповеди
повели курносых солдат сплевывая семечки
с дикой песней Маруся
пряча штыки в тряпицы
против козлоногих туркменов
в прорехе выделялось белое плечо
— Вон конница вон! —

Загубленный талант вынимая перо и чернила
сидит в своем запахе под чинарой
Чинара — он пишет — дерево приятное
да здесь совсем и нету
никаких дорог
никто не стреляет дичь
и волны морские если отбросить пароходы
пенные мутные накатывают на грязный
Мангышлак
отламывая от него обрывы
Такая вода откатывается назад

Внизу говорят дожди попадают на розы
недавних тигров еще раскаты слышны
на линейной карте местные условия не обозначены
только приедет к ответственности
иногда привлекать майор
и можно договориться
и до самого Белуджистана
ни одна собака
кроме белых высоких осыпей
не станет нас наблюдать

От лица кого-то неопределенного смутного.
Кого-то вроде себя. кого-то такого. с чем-то
трагическим. с полуфразой — полувздохом
с налетом фантазии. с большим летним днем

и вам нужно. чтобы закатываясь
светило не повредило вам головы

сколько нежных лучей на книгах
растоптанная дедовская пыль
как не хватает знатоков античности
бесполезных и красивых старцев. редкобородых
в доме пергамента. в море волны

тихий сытый обед посередине лета
в восторженно открытой груди застряли
цветы полевые. колечки ромашки
и белоснежные вздохи наполняют дом

в свечении ужаса он видит птицеферму
сгущающийся дождь. поголовье кур
и видит он взором черным
пустые углы лилового двора

Двор политический. здесь со скрипом
казак Матвей натаскавши кольев
в землю вбивает. плетет руками
бородатые плечи. уханье ног
на завожённой штанине пятна
солнечный сап и рык

отчего так долго
отчего так сладко
столько обитателей стоит на горе

по нежной статуе школьного героя
гуляет глянец. гуляет гипс
поблизости живет мать-старушка
сухие ручки сжимают плакат

В тени и темноте выполняет город
свои функции. играет свою роль

Рояль дребезжит. везут колбасы
зевотой занялся вон старик
мечтают птицы. пилят бревна
два интеллигента в библиотеке сидят
От войны не осталось разбитых зданий
Все отстроилось и окрепло
набегая на берег река смеется
и как раз за школу солнце зашло

Ужение рыб на закате за школой
скользкие бревна и разговор
Ученик Матвеев. Ученик Тимофеев
Ученица Крюкова и дальше все

Разговор о прериях о пампасах
о свойствах увеличительного стекла
о соседних холмах
о совсем старших классах
безначальный волнующий всегда разговор

и по прелести рока
по ненасытности судеб
вздыхают юные наши друзья
чтоб бросало их повсюду они мечтают
но трамвайная остановка с места не сойдет
так же будет круг. будут эти рельсы
булка. колбаса. клетчатая рубашка
Иван Фонвизин. Степан Бородулин
милые учителя
блестящие гости земли

Он окатывая зубы — ряд камней
размышляет о позиции своей
А позиция не мала не глупа
простирается от Азии столпа

сверху речка опускается искать
Рядом небо. в него можно устремлять
ничего не выражающий свой глаз
и противник-волк проходит вот сейчас
На холме идет упруго и легко
не достать винтовке — очень далеко

Здесь обычные звериные права
не нужна тут право сложной голова
Лишних проволочек нитей натянуть
Ах не проще ли наесться и заснуть

и баранина и луговой чеснок
и жена — всегда тепло у ней меж ног
новый вытканный и луговой халат
поменяемся со мною — жадный брат

Я вначале был такой же как и ты
Но потом развились вредные черты
Роковую роль сыграли книги и среда
Если б мог попасть я вовремя туда

где проходят экскаваторы живьем
где бежавших в лагеря опять сдаем
Где за паспортом охота. поезд в ход
А Москва все это знает и живет

Не боится европейская Москва
И большие у Москвы моей права
но пока до самой Азии дойдут
рассосутся. очень странными придут