Юз Алешковский - Средь других имен

Зачем, покидая вечерние рощи,
Ты сердце мое разрываешь на части?
Я болен тобою, а было бы проще
Расстаться с тобою, уйти от напасти.

Уж так, видно, мир этот создан, чтоб звери,
Родители первых пустынных симфоний,
Твои восклицанья услышав в пещере,
Мычали и выли: «Антоний! Антоний!»

Где-то в поле возле Магадана,
Посреди опасностей и бед,
В испареньях мерзлого тумана
Шли они за розвальнями вслед.
От солдат, от их луженых глоток,
От бандитов шайки воровской
Здесь спасали только околодок
Да наряды в город за мукой.
Вот они и в своих бушлатах —
Два несчастных русских старика,
Вспоминая о родимых хатах
И томясь о них издалека.
Вся душа у них перегорела
Вдалеке от близких и родных,
И усталость, сгорбившая тело,
В эту ночь снедала души их.
Жизнь над ними в образах природы
Чередою двигалась своей.
Только звезды, символы свободы,
Не смотрели больше на людей.
Дивная мистерия вселенной
Шла в театре северных светил,
Но огонь ее проникновенный
До людей уже не доходил.
Вкруг людей посвистывала вьюга,
Заметая мерзлые пеньки.
И на них, не глядя друг на друга,
Замерзая, сели старики.
Стали кони, кончилась работа,
Смертные доделались дела…
Обняла их сладкая дремота,
В дальний край, рыдая, повела.
Не нагонит больше их охрана,
Не настигнет лагерный конвой,
Лишь одни созвездья Магадана
Засверкают, став над головой.

Я сижу в Таганке,
Как в консервной банке,
Передо мною ходит «вертухай»
И кричит: «Не вертухайся».

В клоаке жизни погибая,
Святую правду познавая,
Во тьме, мученьях и дерьме
Созрел, как плод, в тюрьме
И выжил, мудростью сверкая,
Как золото Алтая.

Власть проклял я
и родину свою
В порыве гнева,
Судьбу несчастную свою —
Меня, что сотворило небо.

Только с мухи и клопа
Не берут налога.
Тюрьмы, ссылки, лагеря —
Всем у нас дорога…

Прошел я школу жизни
В обездоленной отчизне,
Цветет где буйный произвол,
А вместе с ним и сотня зол…

Строил я железный путь,
Не смея ахнуть и вздохнуть,
Едва, едва я на ногах держался
И в доходяги затесался.

В каком бы ни был «лаге»,
Везде висел на ваге.
Чуть не простился с этим светом,
Побыв с годочек в лазарете.

Я город строил спозарани
Каменщиком в Сарани,
И плотником, и штукатуром,
И маляром в молчанье хмуром.

Построен 1-й комбинат,
И черт ему не рад:
Он вечно курит, ядовит,
Взрывает и дымит.

Расцвел, как малое дитя,
Игрушками в Алтае и Сарани,
С детями мысленно летя
На поле мирной брани.

Буду помнить, умирая,
Про тебя, товарищ Рая,
Как к искусству ты стремилась,
Рисовать училась.

С трудом работал,
Тянул свой срок,
Кощей и доходяга…
Но все не в прок.

Заели вши его кругом,
И с голодухи пухнет.
Живой скелет, зовут Петром,
Дотронешься — и рухнет.

Сменить белье
Здесь мудрено.
Парикмахера добиться —
Легче удавиться.
Ежемесячная баня —
Предел мечтанья,
А в тиши
Разводи спокойно вши.

Я голоден душой и телом,
Но жив еще и в общем целом
Мечтаю не напрасно
О жизни распрекрасной.

В этой эпиграмме
Яду килограммы…
В утешенье меда —
Целая колода.

Пришел я в мир
С девизом — «мир!»,
И творчеством я вновь дерзаю,
В труде чахотку получаю,
И вот за жизнь свою
В смертельной схватке
Положен я судьбой
На две лопатки…