Юз Алешковский - Средь других имен

Гремит тайга, работают машины,
Ударный труд и здесь свое творит.
Штурмуя глушь, взрывая гор вершины,
И день и ночь грохочет динамит.

Где рыскал зверь да выли ураганы,
Воздвиглись ввысь железо и бетон,
Несутся дни и пятилеток планы…
В тайге растет рудник за рудником.

Растут дома, и школы, и больницы
Здесь вместо тьмы и порванных оков,
Гремит тайга, поют стальные птицы,
Струится ток по жилам проводов.

Кругом поля, на них стальные кони,
Хоронят старь, моторами рыча,
И слышно здесь, в машинном гулком звоне,
Биенье сердца — сердца Ильича.

Вперед! Вперед! Грудь шире, тверже ногу!
Тесней смыкай ударные ряды.
К богатствам гор быстрее строй дорогу,
Растет страна и требует руды.

Руби, сверли ударною рукою,
Стремись вперед сквозь дебри и утес,
Чтоб по тайге с пушниной и рудою
Меж Шорских гор помчался паровоз.

Эй, зорче глаз! Эй, слух острей, чекисты,
Разоблачай вредителя, рвача!
Стрелки, ударники и коммунисты,
За славный труд, за дело Ильича!

Трудна задача, но должны досрочно
Связать с тайгой мы рельсами Кузбасс.
Так дружно в бой — и выполним мы точно
Правительства и партии наказ.

Бессонная лампа над столом горит.
Режущий свет от зари до зари.
В небе туч золотая канва.
Бессонным Кремлем живет Москва.
Чудом минутный, колючий сон —
Ежеминутно трещит телефон.
А у подъезда автомобиль
Воет, взрывая снежную пыль.
В Кремле кабинет. За ширмой кровать
Стоит, чтоб на ней никогда не спать.
Печка, не пой, про уют не мурлычь!..
Сегодня звонил Владимир Ильич.
Заговор? Есть! Выехать в шесть!
Темная весть, что врагов не счесть.
В прошлом? Сибирь, кандалы, тюрьма.
Лицом к лицу смерть сама.
Побег из тюрьмы. Подкопы, жар,
Кровавой реакции душный угар.
Товарищ Дзержинский! Стань во весь рост,
Как капитан не покинешь пост.
Летопись славных Октябрьских дней
Ты завершаешь страницей своей.
Сталью блестят три буквы, слова:
ВЧК!.. ВЧК!. ВЧК!..
«Я отдам свою душу или не отдам ничего», —
Такие были слова его…
А слова — это дело у таких людей.
Он партии отдал до края дней
Душу — хрусталь и сердце — снег,
Отдал революции человек.
Звонок! Телефон! Среди ночи. В поход!
Дело! Ни слова. Да! Да! Зовет.
Растет пролетарий. Крепнет страна.
Где ж тут спать? Есть время для сна?

В Кремле кабинет. За ширмой кровать
Стоит, чтоб на ней никогда не спать.
Никогда не спать, но навеки лечь,
На съезде внезапно не кончив речь.
Утро! Рано!
Говор барабана.
Старая гвардия
Большевиков.
Склоненные знамена,
Марш похоронный,
Плавное качанье
Лент, венков:
Феликса хоронят под лязг штыков.
Утро! Рано!
Говор барабана.
Возгласы оркестра,
Красный гроб.
Ветер острым свистом
Реет над чекистом,
Улицы бессонны,
Заря узка…
Светлый лоб из гроба…
Небо кроет глобус
И кричат знамена:
ВЧК!
Феликс, мы клянемся:
С дороги не собьемся,
Дорога наша будет,
Как сталь, звонка! —
В эту годовщину
Мы помним исполина
Рыцаря Дзержинского
ВЧК!

Пусть косит снег и пусть метель кружится
Мильонами теней у фонаря.
Но с нами радость, как большая птица, —
Немеркнущее солнце Октября.
Шумят грузовики. Красногвардейцы едут, —
Приказывает Смольный наступать —
И верят в пролетарскую победу —
Кроме цепей им нечего терять!
Снег петербургский меряет просторы,
Порфирородный поседел гранит,
И над свинцовой Балтикой «Аврора»
Речитативом мощным говорит.
Там восемнадцать лет невиданным расцветом
Республика Советская живет,
И мы живем, и радость бьется в этом,
Звенящая, как солнечный восход.
Года проходят бурей многопенной
И знамена шумят над головой,
Но каждый знает: с трубкой неизменной
Стал у штурвала мудрый рулевой.

Лейся, песня, на новый мотив,
Слушай, ударник труда!
Есть колонна, а в ней коллектив.
Он всем коллективам — звезда.

Красное знамя реет над ним.
Дано за победу на всех фронтах.
Его, как любовь, бережет коллектив
И держит в надежных руках.

План выполняет и темпы берет,
Во всех отношениях самый толковый,
Все ТПК за собою ведет.
Он ТПК — образцовый.