Юз Алешковский - Средь других имен

Стахановский метод страну всколыхнул.
Нормы стахановцы дружно подняли.
В него коллектив Кулешов втянул,
Стахановцем стал, и с ним многие стали.

Топливо домнам! Должны поезда
В тайге пробежать по рельсам веселым,
Для домен Кузнецка польется руда
Между Ахпуном и Таштаголом.

От Учулена меж пихт и берез
Рельсы стальные змейкою вьются…
Скоро по ним пробежит паровоз,
Вдогонку вагоны за ним пронесутся.

Ваш, кулешовцы, почетен труд.
Ценим почин ваш простой и стойкий.
За вами все лучшие люди пойдут
Ударно закончить постройку.

«Вот он, вот он, — там за поворотом!» —
кто-то сбоку громко говорит,
и перрон, наполненный народом,
напряженно, сдержанно гудит.

И идет из озаренной дали
(завершилось! кончено! сбылось!)
тот, кого так долго ожидали, —
разодетый в зелень паровоз.

Он умерил быстроту разгона,
по путям уверенно идя…
Впереди расшитые знамена
и портрет великого вождя.

Тишина. Подходит. Замедленье.
Остановка. Праздничный вокзал.
Вот оно, огромное мгновенье, —
то, что каждый долго ожидал.

И, смотря на радостные лица,
выступает женщина вперед:
на кожанке красные петлицы.
Напряженно слушает народ.

«Завершаем мы большое дело, —
говорит, спокойная, она, —
потому что партия хотела
и хотела этого страна.

Это было радостно и нужно,
это понял каждый здесь из нас.
Мы прошли напористо и дружно…» —
вот и весь простой ее рассказ.

Зазвучали на перроне речи, —
голосов веселый перезвон,
и сиял, свидетель этой встречи,
голубой и ясный небосклон.

И, приветно распростившись с нами,
набирая скорость на разгон, —
этот поезд с пестрыми цветами
на другой умчался перегон.

Все же солнце светит и смеется,
все же сердце бьется и поет,—
оттого, что радость остается,
никуда из сердца не уйдет.

Пусть экспресс пусковой загудит по путям,
пусть горят семафоров огни,
пусть работой своей героический БАМ
уплотняет последние дни!

На фаланге огонь и огонь боевой, —
все работают ночь напролет;
ни один фалангист не вернется домой,
прежде чем пусковой не пройдет.

Мы гордимся ударной фалангой своей,
что своим обещаньям верна, —
ведь она посылает стране сыновей,
перекованных стройкой до дна.

И сердца наши буйно пылают огнем,
в нас незыблем закал трудовой.
Мы умеем работать и ночью и днем,
всей фалангою двадцать второй!

Год назад это были мечты, мечты…
Год назад это был еще только труд.
А сейчас — за мостами бегут мосты,
а сейчас — по вторым балласт везут.

День назад это был волевой напор,
день назад это был вихревой разгон,
а сейчас — проведен дерновой узор,
а сейчас мы готовый сдаем перегон.

Час назад еще был сам себе чужой,
час всего, — назывался еще «зека»,
а сейчас — свободен! В душе: «Домой!»…
А сейчас — над письмом чуть дрожит рука…

Нам выстроить — приказ страна дала —
необходимую железную дорогу.
И вот пришли. И дрогнула скала.
И расступились горы понемногу.

От берегов Байкала на восток,
где цепи мрачных гор стоят стеною,
где мчится быстрых горных рек поток
и омывает берега волною, —

мы шли вперед незыблемой стеной,
болота осушали, рвали скалы —
рождалась насыпь линией прямой,
на полотно ложились ровно шпалы.

Гигантский экскаватор разрывал
сырую землю зубьями стальными.
Гремели тачки. Горы сострясал
гул аммонала взрывами глухими.

Кипит работа бойкая кругом.
Охвачены энтузиазмом массы, —
ударники на фронте боевом,
ретивые строители на трассе.

Настали дни решающих побед.
Нас призывает наш руководитель.
Дружней вперед! — Вот подлинный ответ,
его дает сознательный строитель.

Сильней стучи, железная кирка!
На штурм, боец! На трассу боевую! —
чтоб в срок твоя упорная рука
могла закончить магистраль стальную!