Любовь Якушева - Стихотворения и переводы

Она была беспечна и легка,
как песенка безоблачного счастья,
слетевшая ко мне из высока.

А ныне мне — и черствый хлеб как мед,
и как симфонии — несложные напевы.
Меня теперь любой скворец поймет.

Прощай, я тоже не люблю весну.
В груди дрожит и бьется что-то слева,
как бьется рыбка, глядя на блесну.

Легоньким пером любви
расписалось вдохновенье.
Долгожданное мгновенье,
мой покой скорей прерви,

чтобы с неба поутру
птицы пестрые слетели,
чтобы тонкие свирели
зарыдали на ветру.

Я — есмь! Но отступаю пред тобой,
не соглашаюсь и, зализывая рану,
как лис непойманный, бегу ночной тропой,
с ночными вздохами, подобными органу.

Я добровольно укорачиваю тень,
отброшенную мыслями моими,
и добровольно становлюсь значеньем тем,
которое вложил в мое ты имя.

Но я хитра, как лис ночной порой,
коварные утративший движенья.
Я воплощаюсь вновь и следом за пером
свое сквозь буквы вижу отраженье.

И сбрасывая сладкую болезнь, —
быть для тебя и радоваться миру,
я хохочу, как лис лесной, — я — есмь!
И вновь свою настраиваю лиру.

Сон идет, как солнце идет, лучами
гладя землю. Спать не могу, но поздно
гладить руки, щеки твои целуя,
мысли теряя.

Слышу время, глядя в окно ночное,
слышу время, руку кладя на сердце.
Склоны неба ночью к земле приводят
время прощаний.

Там, давно, тебя удержав, смеялась,
там, давно, меня не хотел оставить.
Мы тогда никак не могли расстаться,
птиц перепутав.

Пора печальная,
предчувствие разлук.
Не огорчай меня,
нечаянный мой друг.

Не огорчай меня,
сплети венок из рук.
Пора печальная,
предчувствие разлук.

Пора певучая,
случайная печаль.
И я не мучаюсь,
а говорю: “прощай”.

Смешные случаи!
За них ли отвечать?
Пора певучая,
случайная печаль…

Подожди чуть-чуть, она завянет,
розовая туфелька цветка.
Донце пожелтевшее проглянет
и слетит на землю. А пока
ей осталось время до субботы,
ей осталось жизни на два дня.
А потом субботние заботы
по прощанью посетят меня:
воду пожелтевшую из вазы
в раковину вылью, а цветы
брошу в мусоропровод. И сразу
все забуду, слышишь? Как и ты.

Из одного нас стало двое.
Ты — ветвь моя. Я — твой побег.
Созданье грустное любови,
чья вечна боль и краток век.

Ты убываешь, исчезаешь,
а я от горести пою. —
Как я пою! Какой экзамен
сдаю злодею февралю!

Как я лечусь непостоянством
его морозов и ветров,
его метелей окаянством
…………………….

И незнакомыми словами
знакомый голос говорит.
Пространство рушится меж нами
и под ногами снег горит.

Я — одна из десятка. из ста,
я на все опоздала места…
Ты, наверно, давно перестал
разбирать мои строчки с листа.

Не могу без тебя, не могу!
Вот: сижу на пустом берегу.
Вот: записку твою берегу.
На лету, на бегу, на снегу —
не могу без тебя, не могу!

Жива ли память, друг?
Жива ли память?
Просеивает время нашу жизнь.
У времени на дне осадок горький,
осадок сладкий.
Глупые года!
Так не любить, так слепо убегать,
и лишь теперь бесцельно ворошить
пласты своих потерь.
Жива ли память, друг?
Жива ли память?
Иль, может быть, ты за любовь ко мне
обрел теперь и счастье и покой,
а я расплачиваюсь памятью упрямой
за нелюбовь к тебе,
мой старый друг?

Роза, древо, солнце и дождь обильный
в сердце властно утром вступили.
Слушай!
Ночь ушла, и час наступил запеть мне
голосом легким:

“Роза вянет, древо от ветра гибнет,
солнце гаснет, к мертвой земле прижавшись
дождь разрушил воздух”, - а я, заплакав,
стих написала.