Вера Павлова - Стихотворения

Да, лентяи мы, да, тунеядцы,
едоки салата из тунца.
Нам придется очень постараться
съесть все это дело до конца.
Не доели, голубям отдали.
Голуби и курицу едят.
И сидели в сквере, и гадали:
где голубки прячут голубят?

Услышав небрежное помер,
почувствовав стенки аорты,
записываю новый номер
в телефонную книгу мертвых
зачеркиваю замолчавший,
пером прорывая страницу.
Я буду звонить тебе чаще.
Я чаще смогу дозвониться.

Возлюбленные тени, как вас много
внутри отдельно взятой головы!
Так вот что это значит верить в Бога:
не верить в то, что мертвые мертвы,
подозревать: им холодно без крова,
и никогда не запирать дверей,
как завещал двудомный полукровка,
воскресший полубог-полуеврей.

Город, в котором снег
пачкается в полете,
город, в котором смех
горек уже в зиготе,
город, в котором дитя
в утробе матерится,
город, в котором я
умудрилась родиться.

Как отмечу дэ-рэ?
Дыркой в календаре.
Что подарят родные?
Тапочки выходные.
Впору. В церковь зайду,
сорок свечек заду —
ю. Сорок четыре
года в прямом эфире.

Нет ничего страшнее стричь
младые ногти грудному младенцу.
Что по сравнению с этим дичь
с цепи срывающегося сердца?
Не совратит кормящую мать
бард, сирота, погорелец, скиталец
Совсем прозрачные не разобрать:
еще ноготь? Уже палец?

Ребенок, на радость матери
научившийся выговаривать "р",
эмигрант, с продавцом в супермаркете
преодолевший языковый барьер,
восторженно, бойко, старательно
Так в кукольные времена
Адам давал нарицательные,
Ева собственные имена.

Снег. Над балконом
флаги пеленок.
Первый, блин, комом
в горле ребенок.
Санки возила
по редколесью.
Мыла. Кормила
молочной смесью.

рассказано наперебой
понятно только нам двоим
когда мы говорим с тобой
язык становится родным
не растолкуешь словарям
верлибром не переведешь
как сытно говорится нам
как благодатен наш галдеж

праздник после праздника
до конца недели
оливье из тазика
ложками в постели.
Чем-то жизнь порадует
тем, что смерть отложит?
Прапрапраздник. Благовест
трех столовых ложек.

Спрашиваешь, как тут, на Итаке?
Как обычно: океан в окне.
Одиссей, вернувшийся к собаке,
Одиссей, вернувшийся ко мне,
о затерянном не краснобайствуй,
о затеянном не говори,
хватит описаний стран и странствий,
расскажи, что у меня внутри.

Хвалил, жалел, облыжно ли
в двуличье обличал?
Прости, я не расслышала,
о чем ты промолчал.

пальцы ног в кулак
и лицом к стене
без тебя никак
без себя вполне
плачет Купидон
опустел колчан
вон отсюда вон
сердце рви стоп-кран

О, хитросплетенья
снов, улик, примет,
ревности смертельной
реввоенсовет!
Что, уже казнила?
Прежде допроси:
верен через силу,
верен от бесси?

Родинка на тоненькой ножке:
моешься боишься задеть.
Старшие стращали: не трожьте,
сковырнете верная смерть!
До чего ж душа мягкотела!
Мыльной пены блеклая муть
Расхотела. Перехотела.
Может, родинку сковырнуть?

Прочь со двора, ложь,
и полуправда прочь.
Не спрашивай, как живешь,
если не можешь помочь,
не накрывай стола,
ибо цена грош
участливому как дела,
если в долг не даешь.

Сухой экстракт:
Валериана лекарственная,
Мелисса лекарственная,
Зверобой продырявленный,
Боярышник колючий,
Хмель обыкновенный,
Бузина черная.
Седативное средство
Растительного происхождения.
Три раза в день
По одной таблетке.

Вдов насилуй, грабь сирот,
жги кириллицу,
бей брюхатую в живот,
в грудь кормилицу,
отправляй суда ко дну
(вопли публики),
но не обижай жену
после любельки.

Не перелет Эдем Геенна пинок под зад и был таков грехопаденье постепенно,
как выпадение зубов.
Не огнедышащие бездны,
а тихий сад, медовый плод да это ж рай! Но грешник бедный
в упор его не узнает.