Виктор Авин: Тепло еще вернется в твой Дом

а наша роль - в ракету вбить запал

и взявшись за руки, в трехместной, улететь

и плетью жаждать ударов по спине

от женщины, по имени "Вот Так"!

****

"О Ленинградской группировке вредителей-мутантов (фэнтези)"

..."Мазурка ", князь так молод

и юная княжка

Маман за ней ревниво

семейная казна

папА свой жилистый кулак

на саблю положил

"мазурка"... князь так молод

о том не доложил...

Жена его в Америке,

на президентской вилле

а он в Москве посланник

с посольским поручением

в нем янки просят защитить

их билли.

Идет война гражданская, в Америке война!

Москва гуляет на балах

блестит переливается!

Из окон с летнею прохладой

счастливая любава

звучит мелодия "славянки"

и Алла Пугачева

и даже в спальнях, в колпаках,

пра-прадеды играются

в ладошки-ладушки с румяными

девчонками-служанками:

"Идет война гражданская, в Америке война!"

Ах, юный князь, ты позабыл

про свой служебный долг

стоят с прокладками составы,

в портах конвои с бромом

с гумманитарным грузом в люках

с доллАрами "Антеи"

а ты, мой князь, вошел в княжну,

забыв про донесение

забыв про виллу и жену,

про Флориду в огне и

бои великих федералов,

конфедератов, геев

за земли впадин марсианских

и лесбос на Луне.

Играет вальс, Москва в шарах,

а где-то в тишине

Столоночальник обмакнув

чернила в молоке

сопя старательней выводит

на Деле номер два: "О

Ленинградской группировке

предателей-мутантов"

Идет война гражданская, в Америке война...

***

"Слово гасит ветер"

(Посвящается Татьяне Бориневич - настоящей Женщине и Королеве Русской Поэзии)

- Главное - выделить шум. ШУМ из ветра,

из щелей выползающего на проспект мой,

из Театра теней, убиенных ладошками,

главное - выделить шум из зала

бездонмной вселенной

из колодца с умятыми в плиты на Дне

эхо-вехами.

Главное - это из шума выделить ИМЯ!

И не терять его ЗВУК, звук

имеющий вид "U" камертона

волнообразную линию жил-струн

в пианино на сцене,

в которой

из кулисы в кулису стремительно

движется время

то массовкой событий-секунд,

то целым роем

героев фантазий тщедушного духа,

на Имя

из будки суфлерской как пес

откликающегося,

на выход в комзоле Шекспира,

в купюре,

а все чаще

вбегающего Винни-Пухом

с горшочком

для шума.

Главное - выделить мед, мед

из гула

идущего внутри столба

телеграфного, в небо

да стука

по столбу чтоб не сглазил ,

двух кулачков, связанных

пуповиной. И кулачки те - то

Символ растущего Женского Сердца.

Так появляется изображения иней на

запотевшей от ОЩУЩЕНИЯ жара

линзе

так появляется вензель - СЛОВО

и даже трубка для

косметических путешествий

от "МОЖНО ДО

нЕльзя"....

****

"Разглядывая твой на бедрах Тюнинг"...

"...И живJтся вроде бы гладенько-складненько

пусть не в золоте, но и уже не в люрексе.

Стерпелось. Мещанствуем. Вот и ладненько.

Не слюбилось. Когда-нибудь, может, слюбится..."

(с)Анастасия Доронина.

...Не унывай,

он просто Бог - от Чуда

рожденный женщиной,

он водит жизнь по кругу

взяв за веревочку,

второй конец которой

петля на шее его. Он

робот кратноногий.

А Жизнь...да ну ее.

Не унывай,

он просто дог - у Бога

в ногах лежит, пускает

слюни, разглядывая твой

на бедрах "тюнинг", и ты

завороженно смотришь

на яйца дога, а Бог - на Бога.

Что Жизнь...да ну ее

жизнь - недотрога.

Не унывай,

он далеко - у Друга,

они лакают виски ис посуды

на четвереньки встав, по кругу,

чтоб было весело, а жизнь - да ну,

ЕЕ он принесет тебе на Куе.

Не унывай,

не тяжелее жизнь

корзинки с визгом изнутри

да слез в двух ведрах,

еще - пылинки

тебя без тюнинга на

бедрах.

Не унывай, лети...

взмах, взмах, взмах...

трах-тренировка это,

спор с жизнью на бегах.

Не унывай, поставь на "Край"

его жокей Иоан, не Будулай

А жизнь? - Да ну ее... Полай

пусть знает кто у тебя...

хозяин.

*****

"Флейм из Вефлиема"

Блин, Понтий ел, а тут

кажысь Волхвы из Вефлиема,

сказали что родился

царь иудейский, а это значит - не

прелюбодействуй,

ни

укради, ни

сотвори, а

веруй, и пресно

и вовеки веков - Амен,

Аплодисментов вор

и бес с серЕбром...

Блин, Понтий вышел из авина

с гербОм на мыле,

и Слово вынул:

- Кто у креста смирен давно на вече,