Виктор Авин: Тепло еще вернется в твой Дом

на ухайдаханной, мой, кляче,

о, друг

и под воздействьем кислорода

В жару, в трусах и в синих

валенках

бежать в чащОбу вслед за поем!

фисташки!

Ах, строем, строем, строем, строем!

О, чудо первой самоволки

открытья тайн в коопперативе!

О, запах истинной свободы

маханье веером из денег,

а погребение аллюзий?

Как много в жизни наслаждений!

(качает головой)

Как берестЯны лапти, веники

под крышей сохнут,

балалайкой

из синагоги вдруг повеет

да так согреет

с мечети зов

тоски вселенной!

Ах, шелест листьев на аллее,

на древе Пушкин, с кружкой,

в баках,

дразнИт собаку

он свесив ножки

а на скамейке - чорт горбатый,

на свете много наслаждений

зудящий в мозге немой гений,

фисташки!

В окне парящий чебурашка,

глаза жены, полны от счастья

посудомоечной машины

познав услугу, "дома вынул

засунув деньги на работе",

в углях печеная картошка,

в полянке лежка, на охоте

попасть сухой еловой шишкой

в глаз белке-времени,

габоя

никелированные клавишЬ,

живот беременной Данаи,

в рай допускающая "ксива",

ФИСТАШКИ И

с друзьями новый ящик пива...

****

"На горе "Монтана" вьюги да бураны..."

А на горе "Монтана" вьюги да бураны

замерзал ямщик

ему снился хутор, солнечное утро

сало, самогонки литр.

Занесло же сани на гору "Монтана"

из степи да с ляха!

Звездочки кружатся словно в "Paramaunt

Pikchers"; бляха!

За скалой крадется снежный человек...

...А на горе "Монтана" стихли ураганы

холмик там где спал ямщик.

В потайной пещере он обучает вере

трехметровых женщин, щи

горячие откушав, идет к холму послушать

как там бьется мечь об щит

это его сердце, русское, шальное, а пустяк!

Есть второе сердце

колотится под перцем, разлеглась "Монтана"

а на ней - ямщик - велик

как моя Россия. Спи, "Брат-три".

***

"Как под старый новый год"

Как под старый Новый Год

опустили небосвод

люди смотрят за края

там не видно никуя.

Как под старый Новый Год

приподняли весь народ

люди смотрят за меня

там не видно никуя.

Как под старый Новый Год

повернули поворот

а народ из-за угла:

"Там не видно никуя"!

Так под старый Новый Год

люди поняли господ.

***

"Иуда: кризис среднего возраста"

Иесус,

загримируй себя в мальчонку

чтоб издевал ты хохот звонкий,

уменьшись ростом, в подоконник

не упиралась твоя будка чтоб

когда сорвав с цепи персону

промендельсонит Магдалина:

"Ко мне, "полковник"!"

Волшебник,

загримируй Иуду в куклу

чтобы сидела у горшочка

с кустом цветущего алоэ

когда Иесус спускает в море

кораблик,

большие волны сделав в тазе

ручонкой хлопнув по воде.

Художник,

загримируй красу в беде

разрыва вен души и тела,

не доводи их до предела

измены возрасту покорному...

- Вечереть, дети, до утра...

..Луна,

загримируй меня по новому.

***

"Двоичный ключ"

Поддавая поддаешься сбытию

осознавая сознаешься что "банан"

возвращаясь убегаешь на таран

улетая не слетаешь в пыль с колес

убирая убирЕшься за собой

отмывая отмывай до дна суму

заключая с Ним пари - пари, пАря

чтоб горело - ты гори с коры до горя

а ЕЕ любя живи с двойным ключом,

когда болен

не дышать-дышать дышать и не дышать

даже волен

"бля-бля-блЯ-бля" на дельфиньем языке

на частотах

инфрокрасной буквы "ять" - окать-екать

"01", "02", "03" - че ты опять

ексель-моксель

получая за рассказ "четыре/пять"

О Высоцком о высоком говоришь

а жену по пояс дразнишь "Фреккенбок"

а в самом как будто карлсон и малыш

да еще мутант из фильма "Вспомнить все"....

***

"Ничья"

Великаны идут по земле, великаны!

Великаны идут, потому что летать

не умеют

мякгой поступью на иглы из душ

наступая,

по колено в крови - продираясь

сквозь мысли.

А один с вавилонскою башней в руке

это парни!

Великанши идут по земле, пеликанам

навстречу

разгребая руками поля из созревшего слова

злака

их хватают когтями пикирующие с неба

птицы

и уносят по гнездам чтоб грудью кормили

птенцов их - их лица.

Люди парами в очередь строятся для

иммиграции

и колесами катятся в зево бегущего

ТрОяна.

Из него вылетают кабинки без хлопка

в небо,

скроенное

из углов листового железа, втыкаясь

в железо

заклепками.

Окая

в замурованном трюме, бьясь об бока