Сильвия Платт - Собрание стихотворений

И зелень снова сотворит, и воду...

Свистит свирель и воду зеленит,

И вот свистя, зелёное качанье

Скользит по длинным шеям камышей,

И зеленью река уже звенит,

Все образы становятся ясней,

Свист создаёт зелёный островок,

Где музыка... нет, не среди камней,

На волнах извивающихся трав

Стоит она, являя сонмы змей

Из змейной глубины души своей!

И ничего не видно, кроме змей,

И чешуёй становится листва...

В зеленоватости змеиных тел

Людские души, кроны тонких ив,

И всё кругом в змеиность обратив,

Она так управляет извиванием,

И власть её свирели велика,

Когда зелёного гнезда качаньем

Командует бескостная рука,

Из средоточия земного рая

Змеятся поколенья, обвивая

Всё видимое... Да возникнут змеи!

И возникают змеи. Змеи есть.

И будут змеи здесь, пока усталость

Её свирели свист не успокоит,

И не устанет музыка сама,

И вновь не высвистит тот прежний мир,

Змеиной тканью ставший над водою,

Змеиной кожей...Водяная тьма

Сглотнёт его, и воды растекутся...

И ни одной змеиной головою

Не будет гладь нарушена. Тогда -

Нахлынет вновь зелёная вода

И обернётся вновь листва листвою.

И ничего похожего на змей

Нет... И она свирель засунет в сумку

И закроет лунатические глаза.

Тут над университетской долиной - не горы,

Просто холмы, а точнее - высотки местные:

И не сравнить их с Адирондаками, которые

Там, на севере. Впрочем, они тоже не горы,

Так, скалистые холмы по сравнению с Эверестом.

Но чтобы сущность высоты осознать -

Нам довольно и наших холмов.

Над серебряной спиной реки Коннектикут,

Над домишками, фермами - узловатые линии хребтов

Вытянулись зелёными гребнями,

Если глянуть с Главной улицы на юг

По Плезант-стрит - в воздухе висят они, древние,

Над крышами красными и жёлтыми, а вокруг

Зелёные горы летнюю прохладу надевают на город.

Людям, живущим на дне долины,

Любой пригорок созданным кажется для того,

Чтобы непременно взобраться на него.

Своеобразная логика в том и есть, чтоб идти на

Гору, а затем вниз. Ведь если

Начало и конец пути в одном и том же месте,

То одно только наше преображение там на вершине,

Заставляет нас карабкаться по уклону,

Несмотря на судорожную жажду плоскости под ногой.

И только последний край меняет представление

О сжатом пространстве: вытянув как телескоп взгляд,

Он уводит стены горизонтов за пределы зрения,

И зелёные ставни откосов раздвигая за рядом ряд,

Обнаруживает синеву. Любую вершину можно

Определить, как место,

где ничего выше для взгляда нет.

Вот и стрелы стрижей, их чёрные спинки - внизу,

Где неподвижный и завихреньями искорёженный

Воздух для нас недвижен: в нем отсутствует след

Даже листа, занесённого сюда в грозу.

Столетняя гостиничка

не полностью потеряла свою, когда-то

Круговую веранду. Местами цел и витраж.

Над упавшими опорами знаменитой дороги канатной,

Свидетельница эпохи ушедшей и благодатной,

Почти развалина. Государственный страж

Этих склонов продаёт кока-колу,

И за посмотренный сверху муниципальный пейзаж

Аккуратно собирает по полдоллара

С каждого человека.

Красноватые стёкла окрашивают серую реку -

Бледную неподвижность излучины речной,

Будто розы заполняют зеркало краснотой.

Беспорядочная вблизи верхушка любой волны

Выглажена, потеряна: с неба ведь не видны

Подробности! Перспективы упрощены.

Всё, что внизу - вроде карты. Расчерчены поля

Правильными прямоугольниками, и не валя-

ются как попало подсолнухи

(что вблизи видно было бы без сомненья!).

Машины яркими бусинками нанизаны на нитки дорог,

И люди тоже движутся вдоль, а не поперёк.

Внизу всё - организованность.

Недавно и мы под сенью

Горячих крыш проживали и даже не подозревали,

Каким хладнокровным и механическим

может оказаться движенье.

И вот - высокая тишина.

А за ней и возня кузнечиков не слышна.

В бессолнечном уголке под соснами

Эти камни, зелёные до черноты,

Положил какой-то из отцов-осно-

вателей, чтобы проступили смутные черты

В сумраке, где тени ветвей черны и густы:

Камни - костяшки пальцев опалённые

Ископаемых динозавров

Из иных времён. ( Или они

Даже с иной планеты?) И рыжие

Костры фуксий и азалий их лижут.

Камни священные охраняют