Василий Бетаки - За полвека

Глотни-ка, по старинке,

Поджаристый кусок!

Вдали — залива глотка

Скалиста и черна,

Закат — как сковородка

Для нового блина:

Нальют в неё тумана —

И вновь вознесены

Над пеной океана,

Белесой, как сметана,

У края океана —

Бретонские блины!

Июнь 2004 г.

246.

ПАРИЖ В 1973 ГОДУ…

Так от прочего мира мы прочно в России были отрезаны,

Что все, уехавшие хоть до первой войны,

Хоть в семнадцатом, хоть в сороковых,

Существовали для нас где-то в истории,

Персонажами времён совершенно иных…

А когда я встретился с некоторыми из них,

Казалось — не только Одоевцева, Бахрах или Анненков, но

И те, кто исчезли давным-давно,

Ни в каком прошлом вовсе не пребывали,

И вот теперь, на парижском бульваре,

Даже разговаривать с ними дано!

Следы Серебряного века мимо скользили…

В былом растворялись? Пожалуй — нет!

Ведь было не совсем понятно:

это и вправду Париж, или

Притворяющийся Парижем Тот Свет?..

2005 г.

247.

ОБНАЖЁННАЯ В ЗОЛОТИСТЫХ ТОНАХ

(портрет)

И. Ш.

Где в море душу вливая,

Опять дрожит река,

Осоку раздвигая —

Оливковая рука…

Валькирия тяжёлая

Звенит глухою медью,

Отряхивая волосы,

Над виноградом мидий.

Июнь — белее белого,

Он даже ночью белей

Цветков жасмина, сделанных

Из платьиц мелких фей.

На фоне ветра белого

Чуть влажная и медная,

Она идёт так медленно

По краю летних дней…

Звенят по меди искорки

Опавших лепестков —

Фарфоровые осколки

От статуй старых богов.

Давным-давно покинуты

Античные они,

И в воду опрокинуты

Жертвенные огни.

С холмов седого ветра дым

Над яркостью осок,

И сквозь зелёный свет воды —

Коричневый песок.

Валькирия тяжёлая

Звенит глухою медью

И отжимает волосы

Над виноградом мидий,

И волосы — как водоросли,

И тёмен медный цвет…

По камушкам. Над водами.

Вдоль края летних лет…

248.

АНАКРЕОНТИЧЕСКИЙ ДИПТИХ

1.

Как запах ламинарий влажен!

…Атлантика, она — моя

Всей крутизною пенных ляжек,

Всей шириной округлых пляжей,

Всей бабьей сутью бытия.

Хоть молода — не молода,

Опять приманит — не откажет;

Зато и хороша тогда,

Когда волнуясь жадно, ляжет

На жёлтой простыне песка,

Чуть лицемерна, но легка:

Пусть не одна в неё река, -

Она и не подавит даже

Ветров утробных голоса,

Всей шириною мягких пляжей,

Всей крутизною пенных ляжек

Раздвинув скалы и леса!

2.

Жить без "мучительных романов",

И не по нотам соловья,

Свистеть, не слыша барабанов:

"Синица я, синица я!"

Как Эпикур или Лукреций,

И с вольтерьянской прямотой,

Да с перцем вместо тонких специй

Жрать вечной лёгкости настой.

249.

ЙЕР ЛЕ ПАЛМЬЕ

… рассказать

Обо мне, какой я была,

В те года, когда здесь жила…

Ирина Одоевцева.

…А те, кто и не знал её,

Твердят, серьёзны и упрямы,

Что, мол, отменное враньё —

Воспоминанья старой дамы.

Враньё? Узор для красоты?

Но с ней мы не были "на ты",

Так как ручаться — между нами! -

(Кот умывался на окне),

Что только правду и годами,

Она рассказывала мне?…

(Кот умывался на окне…)

Но почему-то стало жаль,

Что скатывался с гор мистраль,

Что вдруг все пальмы смолкли разом, -

(Бурям и сказкам есть предел…)

Сказала… (Но к чему об этом?)

Что первый, кто её раздел,

Да и последний, был поэтом…

Враньё?… Словцо "для красоты?

Нет, с ней мы не были "на ты",

Но было ей всего важней,

Что я вчера принёс мимозу,

Напомнившую цокот дней

На каблучках,

когда над ней

Был рыжий ореол темней,

А в волнах отблески огней,

И… что рукой, писавшей прозу,

Никто не прикасался к ней!

Враньё?

Пускай, для красоты,

Ведь с ней мы не были "на ты"…

250.

…И нет грибов, и какая-то птица

кричит, что больше их нет на свете,

кричит, что зима ведь не только снится,

и это подтверждает порывистый ветер,

взвывая собакой о вымершем лете.

Несолнечный день. И стволы черны

над влажными волнами желтизны.

Но лес прозрачен: натиском света,

сочащегося отовсюду и ниоткуда,

он перекрывает живопись лета,

в жёлтую обёртку землю пакуя.

И мёда нет. И — пустые соты…

Спрямите земную ось, идиоты!

251.

Медная мелочь акаций

Бренчит по чугунным оградам,

Кленовые ассигнации

Переполняют пруды: