Расул Гамзатов - Солдаты России

Они убили русских семерых,
Аварца лишь оставили в живых.

Вокруг лежат убитые друзья, —
Их кровь, еще горячая, струится, —
А он стоит, как раненая птица,
И крыльями пошевелить нельзя.

На смерть товарищей глядит без страха
Танкист, земляк мой, горец из Ахваха,
Глядит на них, завидует он им,
Он рядом с ними хочет лечь восьмым.
В его душе тревога и обида:
«Зачем я жив? Настал ведь мой черед!»

Враги не знают Магомед-Загида,
Им неизвестен горский мой народ,
Они лукавят: «Русские убиты,
А ты — чужой им, ты совсем другой,
К погибели ненужной не спеши ты».

…Земляк, всегда гордились мы тобой,
И знаю: в это страшное мгновенье
Ты горцев вспоминал, свое селенье,
И реку, что несется между скал,
Ты именем аварским называл.

Но как в твоей душе заныла рана,
Всех ран твоих острей, товарищ мой.
Когда тебе, джигиту Дагестана,
Сказали, будто русским ты чужой!
Ты поднял черные свои ресницы, —
Нет, не слеза блеснула, а гроза!
Сначала плюнул ты врагам в глаза,
Потом сказал им, гордый, смуглолицый:

«Я — русский, я — советский человек,
С убитыми сроднился я навек.
Мы — братья, дети мы одной страны,
Солдаты родины, ее сыны».
Так он сказал тогда, на грани смерти,
Так он сказал врагам, и вы поверьте,
Что ради рифмы к тем словам его
Я не посмел прибавить ничего.

Так он сказал, и выстрелы раздались, —
Как русского, враги его боялись, —
И с выжженною на груди звездой
Упал на землю горец молодой.

Они теперь лежат в одной могиле.
Их, восьмерых, захватчики убили,
Убили, не узнав их имена,
Те имена, что свято чтит страна,
Что вывела на мраморе она,
Что матери дают новорожденным,
Что стали песней.
Эта песнь жива,
Она близка аулам отдаленным,
Ее поет Ахвах, поет Москва.
Мы восьмерых танкистов не забыли,
Цветы не увядают на могиле,
Могила эта далеко видна.

Но те, чья цель, чье ремесло — война,
Те позабыли эти имена.

Они забыли, что живут на свете
Лишь потому, что, жертвуя собой,
Вступили в правый бой танкисты эти,
Земля моя вступила в правый бой.
Они забыли ужас лихолетий
(Они-то ведь скрывались позади!),
Они забыли, эти бомбоделы,
О воинах, свершивших подвиг смелый,
О звездах, выжженных на их груди,
Они забыли стойкость Сталинграда,
Они забыли, кто вступил в Берлин,
Они забыли, что погиб от яда
Их выкормыш — фашистский властелин.
Они забыли о народной силе,
Они забыли нюренбергский суд.
Они нарочно обо всем забыли,
Но от суда их бомбы не спасут.
Со всех сторон видна моя страна,
Чьим солнцем вся земля озарена.

Повсюду это солнце видят люди,
Повсюду людям от него светло.
Решетки банков и стволы орудий
Слабее, чем его лучей тепло.
Оно пожарища войны сильнее.
Оно сияет детям, матерям.
Есть «Молодая гвардия» в Корее,
Сражается Матросов за Вьетнам!

О дружбе человек не забывает,
Народы не забыли ничего, —
Поэтому-то Сашей называет
Гречанка мальчугана своего,
Француженка зовет своей сестрою
Ту мать, что миру подарила Зою.
Недаром в европейских городах
Есть площадь русской славы — Сталинграда,
И есть на сельском кладбище ограда —
Хранит земля бойцов советских прах.

В ущельях тесных, рядом с облаками,
Давно живет мой маленький народ.
Он вырос вместе с горными орлами,
Сохою землю он пахал веками,
И пусть не видел от нее щедрот —
За эту землю бился он с врагами.
Захватчикам проклятье до сих пор
Звучит в сказаньях наших древних гор.

Народ мой к русским обратил свой взор,
Россией были спасены аварцы.
Пословицу сложили наши старцы,
И подтвердить ее весь мир готов:
«России люди — правильные люди».

Проверили мы точность этих слов
В дни радостей, сражений и трудов.
Мы никогда, вовеки не забудем,
Что из России счастье к нам пришло,
Что нас взлелеяло ее тепло.

Я буду повторять их неустанно,
Те светлые слова, что произнес,
Смерть презирая, не страшась угроз,
Абдул Манапов, горец Дагестана:
«Мы — братья, дети мы одной страны,
Солдаты родины, ее сыны».
О люди! Не простые те слова:
В них наша правда вечная жива.
Пред смертью их сказал солдат России,
И гордо повторяют их живые.