Ли Бо - Стихи в переводе Сергея Торопцева

К Синему Лотосу [148] Синий Лотос: поэтический образ глаз Будды; кроме того, это название поселения в Шу, где прошли детство и юность Ли Бо (сам он называл себя Отшельником Синего Лотоса). в необозримую высь,
Город оставив, пойду одинокой тропой,
Звон колокольный, как иней, прозрачен и чист,
Струи ручья — будто выбеленные луной.
Здесь неземным благовонием свечи чадят,
Здесь неземные мотивы не знают оков,
Я отрешаюсь от мира, в молчанье уйдя,
И принимаю в себя мириады миров.
Сердце, очистившись, времени путы прервет,
Чтобы забыть навсегда и паденье, и взлет.

На облаке я долго возлежал [149] Традиционное обозначение жизни даоса-отшельника, образ безмятежности, характерной для такого бытия. ,
Став постоянным гостем [150] Тот редкий случай, когда слово «гость» (странник, пришелец) имеет положительную эмоциональную окраску. дивных мест,
И насыщалась красотой душа,
Покуда диск закатный не исчез.
Над башней монастырскою — луна,
Среди камней открылся ток ручью.
Чиста душа становится, ясна,
Вот — истина, которой я хочу!
Из рощ коричных слышен плач летяг,
Осенний ветер стих, настал покой.
За море синее [151] Синее море здесь метоним острова бессмертных Пэнлай в Восточном море. глаза глядят —
Умение Хун Я [152] Бессмертный святой, которому, по преданию, уже во времена правления легендарного Шуня было 3 тысячи лет. Овладевая искусством метафизической трансформации (« умение Хун Я » ), поэт ждет «Небесной Колесницы» (традиционное средство передвижения святых), которая увезет его в бессмертие Занебесья. владеет мной.
Пока я жду Небесной Колесницы,
К чему вздыхать и зряшно суетиться…

Что-то осень мне тихонько шепчет
Шелестом бамбуков за окном.
Этот древний круг событий вечный
Задержать бы… Да не нам дано.
Я замру, от этих тайн вкушая,
В беспредельность дух послать могу.
Тучка, от Чжуннани [154] Гора недалеко от Чанъани, на которой жило много даосов, и в 731 г. Ли Бо провел там длительное время в надежде с помощью даоской монахини, родственницы императора, попасть ко двору. пролетая,
Зацепилась за мою стреху.
Что сказать мне Тан-гадатель [155] Тан Цзюй: гадальщик-физиономист периода Чжаньго. сможет?
Да и Цзичжу [156] Цзичжу: гадальщик ханьского периода Сыма Цзичжу. не отыщет слов.
Сорок девять лет уже я прожил,
Знаю: то, что было, то ушло.
Необузданность моя уснула,
Изменился мир уже давно,
Вот и Тао Цянь [157] Великий поэт, который отказался от службы и вернулся к «своим полям». домой вернулся,
И созрело доброе вино!

Когда вода в колодце [160] Колодец Гуаньина: находится в районе совр. г. Цзюцзян, сооружен в 200 г. до н. э. Гуаньином, сановником ханьского императора Гаоцзу, был настолько глубок, что подземными течениями соединялся с рекой у г. Сюньян и вода в нем колыхалась от ветра и волн на реке. забурлила,
Я понял — волны по реке пошли
И, в зеркало небес раскрыв ветрило,
Повел свой челн до озера Пэнли.
Слегка поморосило в час заката,
Но снова небо в блеске чистоты,
И вот — Лушань! Душа безмерно рада.
Кто ведает пределы красоты!
Встает луна над каменным зерцалом [161] Нависающий над склоном Лушань круглый камень, отполированный, как зеркало. ,
Небесный мост [162] Радуга. Жаровней растворен.
Когда душа о друге вспоминала,
Мы видели Лушань — и я, и он.