Михаил Херасков - Собрание сочинений

Уже колеблются полки въ горахъ идущи,
Какъ класы желтые, серпа на нивахъ ждущи,
725 Которы тихiй вѣтръ въ движенiе привелъ;
Казалось, то Орфей передъ лѣсами шелъ;
Сгущенныхъ копiй лѣсъ былъ зримъ предъ Iоанномъ,
И войско, какъ рѣка, текло въ пути желанномъ.
Но сокровенная опредѣлила власть
730 Для искушенiя устроить имъ напасть;
Парящей славѣ ихъ готовяща препоны,
Натура собственны нарушила законы;
Тогда Безбожiе имѣюще успѣхъ,
Идущимъ тысящи устроило помѣхъ.
735 Вдругъ начали кипѣть ключи въ долинахъ злачныхъ,
И будто трубный гласъ возсталъ въ пещерахъ мрачныхъ;
На холмахъ вѣтвiя склонили древеса,
Багровой ризою одѣлись небеса;
Лучи не въ облака, но въ нѣкiй тускъ скрывались,
740 Стада пернатыхъ птицъ по воздуху взвивались;
Возсталъ згущенный прахъ, какъ туча отъ земли,
И будто возгремѣлъ безъ молнiй громъ вдали,
То вихри пламенны средь горъ вооружались.
На вѣтренныхъ коняхъ ко войску приближались
745 Сiи незримые и сильные враги,
Напрягшись въ воздухѣ подобiемъ дуги,
Простерли крылiя, знамены развѣваютъ,
И съ шумомъ ихъ изъ рукъ дхновеньемъ вырываютъ,
Сражаясь межъ собой, сгущаютъ пыль вокругъ;
750 День ясный въ мрачну ночь переложился вдругъ.
Когда громада войскъ въ пригоркахъ изгибалась,
Казалося, земля подъ ними колебалась;
Срываетъ шлемы вихрь, извившись копья рветъ,
И разстилаясь вдаль, все движетъ и реветъ;
755 Какъ риза разпустясь въ стремленiи суровомъ,
Все войско прахомъ вкругъ объемлетъ какъ покровомъ,
И воинамъ пресѣчь желанный путь велитъ;
То вѣетъ на горѣ, то съ трескомъ лѣсъ валитъ;
Людей лишаетъ силъ, коней лишаетъ мочи,
760 Дыханiе мертвитъ и ослѣпляетъ очи.

Великiй духомъ Царь, позная гнѣвъ Небесъ,
И руки и глаза ко высотѣ вознесъ;
Колеблемъ вихрями, въ слезахъ вѣщалъ: О Боже,
Или враги Тебѣ Твоихъ сыновъ дороже?
765 Ты ужась положилъ въ защиту ихъ странамъ,
Но все преодолѣть оставь Ты бодрость намъ!…
Умолкъ, и небесамъ противнымъ не явиться,
Велѣлъ межъ горъ крутыхъ полкамъ остановиться.
Тамъ взору предлежалъ весьма широкiй долъ,
770 Гдѣ мнилось тишина устроила престолъ;
Военныя трубы повсюду возгремѣли,
Но съ вихремъ различить ихъ звука не умѣли;
Казалось напередъ, что вѣтры трубятъ то,
Склонясь на копiе, не шествуетъ никто,
775 Между стенящими отъ грозныхъ бурь горами,
Укрыться хощетъ Царь со войскомъ подъ шатрами,
Но будто бурная свирѣпствуетъ вода,
Гдѣ кущи ставятся, бѣжитъ и вихрь туда,
Изъ рукъ орудiя и верви изторгаетъ,
780 Великiе шатры на землю повергаетъ.

Такой стихiй мятежъ Монарха не смущалъ,
На рамо опершись, Адашеву вѣщалъ:
Я зрю, что Небеса моимъ слезамъ не внемлютъ,
Колеблютъ все они, меня не поколеблютъ!…
785 Онъ бодрый видъ являлъ, сiю вѣщая рѣчь,
И войску повелѣлъ на ихъ мѣстахъ возлечь.

Едва, походами и вихремъ удрученны,
Склонилися полки, какъ класы посѣченны,
И на лицѣ земномъ въ густой травѣ легли,
790 Бурливыхъ вдругъ коней и вихри отпрягли,
И въ воздухѣ свои оставивъ колесницы,
Сверули крылiя, какъ утомленны птицы;
И будто бѣдствами насытился ихъ взоръ,
Дыханье укротивъ, упали между горъ.
795 Свѣтило дневное тогда въ моря скрывалось,
И небо ризою червленной одѣвалось;
Возвысила чело дрожащая луна,
Серебрянымъ щитомъ казалася она;
Подъемлетъ къ небесамъ рога свои высоки,
800 Вмѣщаютъ глубоко луну рѣчные токи,
И чистымъ хрусталемъ между бреговъ текутъ,
Казалось, томный сонъ они въ струяхъ влекутъ.
Царица звѣздъ лучемъ блистательнымъ сiяла,
Но хладною росой земли не напаяла,
805 И сладкой влажности на древеса не льетъ,
Котора жизни имъ и силы придаетъ.
Вершины уклонивъ, стоятъ зелены рощи,
Не можетъ прохлаждать луговъ прохлада нощи;
Казалось, воздухъ спитъ, зефиръ уснулъ въ кустахъ,
810 И слезъ Аврориныхъ не видно на цвѣтахъ;
Благоуханiе долины разпускаютъ,
Но тщетно питiя небеснаго алкаютъ:
Прозрачность воздуха приходитъ въ густоту,
И съ мракомъ томную раждаетъ духоту.
815 Земля для воиновъ всегдашнiй одръ спокойной,
Теперь представилась для спящихъ ложей знойной;
Жестка трава на ней, лице ея горитъ,
Возлегшимъ сладкаго покоя не даритъ;
Томленiе главы ко сну на землю клонитъ,
820 Но жаръ съ естественныхъ одровъ обратно гонитъ;
Тускъ зрится на цвѣтахъ, не хладная роса,
И сводомъ огненнымъ казались небеса;
Въ полночные часы растенья увядаютъ;
И звѣзды, кажется, на землю упадаютъ;
825 Летаютъ дивные по воздуху огни,
Предзнаменующи и зной и жарки дни.