Михаил Херасков - Собрание сочинений

Симъ кончилась война, возженная отъ Крыма,
700 Которая была опасной прежде зрима;
И Князь, усердiемъ къ отечеству разженъ,
Вѣнчанный лаврами и славой окруженъ,
Какъ быстрая стрѣла Россiянъ достигаетъ;
Онъ лавры ко стопамъ Царевымъ полагаетъ,
705 Вѣщая: Iоаннъ! прими вѣнцы сiи;
Не мнѣ принадлежатъ, но суть они твои.
Твоими прiобрѣлъ побѣду я полками,
И Крымцовъ изтребилъ ихъ щастьемъ, ихъ руками!
Велика слава то, но слава не моя;
710 Ихъ въ брани мужества свидѣтель только я,
Яви щедроты имъ въ угрозу побѣжденнымъ,
И я почту себя за трудъ мой награжденнымъ.
Объемлетъ Курбскаго какъ друга Iоаннъ;
Воспѣлъ хвалы ему, воспѣлъ Россiйскiй станъ;
715 На храбрыхъ ратниковъ Монаршею рукою
Щедроты излились обильною рѣкою,
Усердiе въ сердцахъ Россiйскихъ возрасло,
И бодрыхъ воиновъ умножилось число;
Простерся по сердцамъ сердитый пламень брани,
720 И тако двигнулись Россiяне къ Казани.
Молва на крылiяхъ предъ ней въ Казань паритъ,
Несутъ оковы къ вамъ! Ордынцамъ говоритъ;
Россiйскихъ войскъ число числомъ языковъ множитъ;
За Волгой сѣетъ страхъ, Казань томитъ, тревожитъ.
725 Едина во своей Сумбека слѣпотѣ,
Короной жертвуетъ любовной суетѣ;
Но то, чѣмъ духъ ея питается и льстится,
То скоро въ пагубу Сумбекѣ обратится.

Какимъ превратностямъ подверженъ здѣшнiй свѣтъ!
Въ немъ блага твердаго, въ немъ вѣрной славы нѣтъ;
Великiя моря, лѣса и грады скрылись,
И царства многiя въ пустыни претворились;
5 Гремѣлъ побѣдами, владѣлъ вселенной Римъ,
Но слава Римская изчезла яко дымъ;
И небо никому блаженства не вручало,
Котораго бъ лучей ничто не помрачало.
Не можетъ щастiя не меркнуть красота;
10 И въ солнцѣ и въ лунѣ есть темныя мѣста!

Кругомъ сѣдящiя на олтарѣ Фортуны,
Красуются цвѣты и страшные перуны.
Ко славѣ Iоаннъ цвѣтами прежде шелъ,
Но терномъ встрѣченъ былъ, и зло преодолѣлъ;
15 Попралъ влекущее его во адъ коварство,
И спасъ терпѣнiемъ отъ бѣдства государство.

Вѣнчалась класами Церерина глава,
И солнце въ небесахъ горѣло въ знакѣ Льва;
Сей знакъ, щастливый знакъ, предзнаменуетъ войску
20 И храбрость пламенну, вѣнецъ и вѣтвь геройску.

Уже кипящая подъ веслами вода
Носила по Окѣ Россiйскiя суда;
Надеждѣ, ревности и щастiю врученны,
Плывутъ снарядами и пищей отягченны;
25 Прiемлютъ Волжскiя шумящiя струи
На влажныя свои хребты суда сiи;
И гласы трубныя далеко раздаются;
Въ рѣкахъ брони звучатъ, въ Коломнѣ слезы льются.

Другую войска часть со стѣнъ сей городъ зритъ,
30 Которая на брань, какъ стадо птицъ, паритъ.
Стонаетъ тучный брегъ подъ ратными полками,
И пыль густыми ихъ объемлетъ облаками,
Скрываются они за крутизною горъ;
Слухъ внемлетъ пѣсни ихъ, но войскъ не видитъ взоръ,
35 И будто на своихъ дѣтей еще взираютъ,
Отъ стѣнъ родители къ нимъ руки простираютъ,
И теплыя мольбы возносятъ къ небесамъ:
Да слава двигнется во слѣдъ по ихъ стопамъ!

Какъ туча молнiи въ груди своей несуща,
40 Перунамъ пламеннымъ свободы не дающа,
Высокимъ зданiямъ и хижинамъ грозитъ,
Но въ нѣдрахъ кроя смерть, идетъ и не разитъ;
Толикiй гнѣвъ несетъ и молнiи такiя
Къ Казани съ пламенемъ парящая Россiя;
45 Отважность крояся среди ея полковъ,
Ведетъ къ сраженью ихъ внизъ Волжскихъ береговъ.

Царь будто двѣ руки простеръ на брань съ Ордою,
Одну хребтами горъ, другую надъ водою;
Сквозь мрачныя лѣса, чрезъ горы полетѣлъ;
50 Въ судахъ рѣками плыть Морозову велѣлъ.
Довольство по струямъ не робкою рукою
Влекло сiи суда средь мирнаго покою;
Единой храбростью сердца обременивъ,
Тамъ шествуютъ полки среди обильныхъ нивъ;
55 Отъ зноя кроются прохладными лѣсами,
И горы громкими зыбились голосами.
Тамъ звѣри дикiя къ идущимъ пристаютъ;
И кажется, себя имъ въ пищу отдаютъ;
Прiятныя поля, вертепы, рощей тѣни,
60 Стада поющихъ птицъ, и серны, и елени,
Совокупилось все Россiянъ услаждать,
Всѣ вещи двигнулись Казанцовъ побѣждать.
Тамъ паству тучную луга готовятъ злачны;
Тамъ жажду утолять, бiютъ ключи прозрачны;
65 Приносятъ Нимфы имъ Помонины дары;
То зрится не походъ, но вѣчные пиры.

Израилю въ пути столпъ огненный предходитъ;
Россiянъ пламенна къ побѣдамъ храбрость водитъ.
Какъ будто изъ бреговъ поднявъ хребетъ рѣка,
70 И паствамъ и лугамъ грозитъ издалека,
Долины и поля объемлюща въ началѣ,
Суровѣе течетъ, чѣмъ валъ кидаетъ далѣ;
Наполнивъ шумомъ водъ пещеры и лѣса,
И зданiя влечетъ и горды древеса:
75 Такъ воинство на брань Россiйское дерзало.
Но щастiе свою невѣрность оказало;
Уже отчаянье тревожило Татаръ;
Мечтался имъ Сеитъ, мечтался Исканаръ.