Игорь Северянин - Том 1. Громокипящий кубок

В группе девушек нервных, в остром обществе дамском
Я трагедию жизни претворю в грезофарс…
Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!

Все наслажденья и все эксцессы,
Все звезды мира и все планеты
Жемчужу гордо в свои сонеты, —
Мои сонеты — колье принцессы!

Я надеваю под взрыв оркестра,
Колье сонетов (размах измерьте!)
Да, надеваю рукой маэстро
На шею Девы. Она — Беcсмертье!

Она вне мира, она без почвы,
Без окончанья и без начала:
Ничто святое ее зачало:
Кто усомнится — уйдите прочь вы!

Она безместна и повсеместна,
Она невинна и сладкогрешна,
Да, сладкогрешна, как будто бездна,
И точно бездна — она безбрежна.

Под барабаны, под кастаньеты,
Все содроганья и все эксцессы
Жемчужу гордо в колье принцессы,
Не знавшей почвы любой планеты:

Я еду в среброспицной коляске Эсклармонды
По липовой аллее, упавшей на курорт,
И в солнышках зеленых лучат волособлонды
Зло-спецной Эсклармонды шаплетку-фетроторт:

Мореет: шинам хрустче. Бездумно и беcцельно.
Две раковины девы впитали океан.
Он плещется дессертно, — совсем мускат-люнельно, —
Струится в мозг и в глазы, по человечьи пьян:

Взорвись, как бомба, солнце! Порвитесь, пены блонды!
Нет больше океана, умчавшегося в ту,
Кто носит имя моря и солнца — Эсклармонды,
Кто на земле любезно мне заменил мечту!

Гувернантка — барышня
Вносит в кабинет
В чашечках фарфоровых
Creme d'epine vinette [10] Creme d'epine vinette — барбарисовый ликер (фр.) .

Чашечки неполные
Девственны на вид.
В золотой печеннице
Английский бисквит.

В кабинете общество
В девять человек.
Окна в сад растворены,
В сад, где речи рек.

На березах отсветы
Неба. О, каприз! —
Волны, небо, барышня
Цвета «барбарис».

И ее сиятельство
Навела лорнет
На природу, ставшую
Creme d'epine vinette:

В букете дам Амьенскаго beau mond'a [11] beau mond — высший свет (фр.)
Звучнее всех рифмует с резедой
Bronze-oxide блондинка Эсклармонда,
Цветя бальзаколетнею звездой.

Она остра, как квинт-эссенца специй,
Ее бравадам нужен резонанс,
В любовники берет «господ с трапеций»
И, так сказать, смакует mesalliance: [12] mesalliance — мезальянс (фр.)

Условностям всегда бросает: «schoking!» [13] schoking! — Ерунда! (англ.)
Экстравагантно выпускает лиф,
Лорнирует базарно каждый смокинг,
Но не во всяком смокинге калиф:

Как устрицу, глотает с аппетитом
Дежурнаго огейзерную дань:
При этом всем — со вкусом носит титул,
Иной щеке даря свою ладонь.

В смокингах, в шик опроборенные, великосветские олухи
В княжьей гостиной наструнились, лица свои оглупив:
Я улыбнулся натянуто, вспомнив сарказмно о порохе.
Скуку взорвал неожиданно нео-поэзный мотив.

Каждая строчка — пощечина. Голос мой — сплошь издевательство.
Рифмы слагаются в кукиши. Кажет язык ассонанс.
Я презираю вас пламенно, тусклые Ваши Сиятельства,
И, презирая, рассчитываю на мировой резонанс!

Блесткая аудитория, блеском ты зло отуманена!
Скрыт от тебя, недостойная, будущего горизонт!
Тусклые Ваши Сиятельства! Во времена Северянина
Следует знать, что за Пушкиным были и Блок, и Бальмонт!

Она вошла в моторный лимузин,
Эскизя страсть в корректном кавалере,
И в хрупоте танцующих резин
Восстановила голос Кавальери.

Кто звал ее на лестнице: «Manon?»
И ножки ей в прохладном вестибюле,
Хотя она и бросила: «mais non!» [14] mais non! — Но нет (фр.) —
Чьи руки властно мехово обули?

Да все же он, пустой как шантеклер,
Проборчатый, офраченный картавец,
Желательный для многих кавалер,
Использованный многими красавец,

О, женщина! Зови его в турне,
Бери его, пожалуй, в будуары…
Но не води с собою на Масснэ:
Письмо Масснэ… Оно не для гитары!..