Телиэль: Стихи

Не изменит меня ни ложь, ни лесть,
ни огнем очищенья — боль.
Я была и буду какая есть,
и только самой собой.
Не сломает ни просьба и ни приказ,
унизительная нужда
не затмит сиянья зеленых глаз,
все таких же, как и всегда.
Не унять биенья в моей крови,
и нельзя меня научить
быть довольной скольженьем дней,
дольше мига счастливой быть.
Колдовская сила Луны и снов
до тех пор во мне не умрет,
пока есть — основою всех основ
на Земле моей женский род.
Я задумана кем-то назло судьбе
от шестнадцати до двадцати,
и сама я всегда кажусь себе
там, в начале всего пути.
И безудержно рваться бегущим ввысь,
и срываться в пропасть опять,
пока в памяти предков не гаснет мысль,
что умели люди летать.
Крыльев тех никогда не сомнет земля,
не накинет цепью года —
я такая, какою создана я,
и такою буду всегда.

Не выразить — опять бессильны строки,
лечь вниз лицом и, глядя в темноту,
искать, припоминая все уроки,
средь груды рифм единственную ту.
Не выразить — наверно, невозможно
пересказать единство рук и слов,
лишь пробуя на вкус, неосторожно,
шершаво выцарапывать: «любовь».
Не выразить — опять неуловимо,
как музыка, как всплеск ночных огней,
плывет меж строк и уплывает мимо
неузнанное счастье прошлых дней.
Не выразить — как сон, что раз приснится,
и помнится кусками много лет,
так в памяти колеса будут биться
и по купе мелькать полоской свет.
Не выразить — ах, творческие муки!
Я лишь стараюсь вспомнить до конца
глаза твои, и волосы, и руки —
к созданью безразличного творца.

Ты вновь впадаешь в забытье,
но облегченья нет и там.
Огнем вонючее питье
течет по треснутым губам.
И нету сил глаза открыть,
и нету сил достать кинжал…
Ты был пронзен желаньем жить,
ты так спешил, ты так бежал…
Тупой стрелою сбитый с ног
теперь ты раб врагов твоих,
и пыль неведомых дорог
сокрыла цвет одежд твоих.
Ты никого не предавал,
ты просто очень не хотел
за тот несчастный перевал
принять полсотни вражьих стрел.
ты просто-напросто решил,
что нет надежды победить,
что как не рви крученых жил,
а всех врагов не перебить.
И ты ушел в лесную тишь,
но так изменчива судьба,
и вот ты, загнанный, лежишь,
стирая грязный пот со лба.
А бич свистит уже и жжет,
как сотня злых пчелиных жал…
Ты руку сжал — легко войдет
под ребра с выдохом кинжал.
Ты упадешь, еще не встав,
лицом к закатным небесам,
и примешь Дар свой, прошептав:
«Я выбрал сам, я выбрал сам!».

Дожить — до выстрела в упор?
дожить — до страшного суда?
Прекрасный, вечный Валинор,
несет волна меня — куда?
Дожить — до свиста черных стрел?
Дожить — до ярости огня?
Никто из смертных не смотрел
за грани мира до меня.
Дожить — до завтрашней зари,
дожить — пока достанет сил,
не зря в венце моем горит
звездой — последний Сильмарилл.
Дожить — и вести донести,
дожить — и к милости воззвать,
а что потом, в конце пути —
об этом нечего гадать.
Дожить — пускай пророчит смерть —
дожить — вся тьма Запретных вод.
Для человека важно сметь,
а смея — двигаться вперед.
Дожить — светлеет небосвод,
дожить — вот Белая гора!
В последний путь, в последний взлет
я направляю свой корабль.
Дожить — и видеть ясный взор,
дожить — и смерть принять как дар,
увидев вечный Валинор
И лики светлые валар.

Юный ствол на могиле павшего,
порожденье веков войны,
он другого сорта, не вашего,
и плоды его солоны.
Он в ночи серебром наполнится,
и роса на нем — горяча,
в перекрестье ветвей покоится
под корой — рукоять меча.
Прикоснитесь — и вы услышите
вновь звучащий призывно рог.
Руны чьей судьбы в небе вышиты,
что сулит еще людям рок?
Что бы ни было — прядь упавшую
сдует ветер ночной со лба.
Юный ствол на могиле павшего —
нерожденного ждет судьба.
Он придет — под иными звездами,
но в смятении, как и ты,
и, покровы раздвинув росные,
меч достанет из темноты.
И тогда, в огневом сиянии,
под узорную рукоять,
из глубин ствола тоже встанем мы,
чтоб самих себя отстоять.

Начертано предсказанье
на чистом песке сухом,
с зарею волны касание
размоет песчаный холм,
успеешь ли ты, не ведая
про ужасы, смерть и честь,
путем неслучайным следуя,
судьбу свою здесь прочесть?
А если прочтешь, то в силах ли
нести ее до конца?
Над брошенными могилами
живые стучат сердца.
А если волна шипящая
сотрет стрелы острых рун,
сумеешь ли настоящее
найти в перезвонах струн?
И сон отличить от морока,
и явь отличить от сна?
Спеши — твое время коротко,
и плещет уже волна…
Но если ты поздно на берег
примчишься в глухой тоске,
то все напишу я набело
на чистом сухом песке.