Эдуард Лимонов - А Старый пират…

И будешь продолжать питаться
Из юных девок сок сосать,
Вампиром старым наливаться,
Как клоп, какая благодать!»

Спасибо буре. Просветлила!
Спасибо буре. Сгоряча
Наотмашь по щекам мне била
(По окнам) — тем меня леча!

Сидим: я — старый классицизм
И ты, — левретка молодая,
Ты веришь в красный коммунизм
И лаешь ты не умолкая.

У нас борьба идеологий,
Что ж телом телу не помочь?
Сижу, гляжу, седой и строгий,
Как быстро наступает ночь…

Меж нами возрастной барьер,
Так рассудил бы обыватель,
Но я же не типичный сэр,
Но я же вечный соискатель

Любви. А ты про молодёжь,
Союз свой юных коммунистов,
Я думал: ты ко мне придёшь.
Берет свой снимешь, и неистов,

Каскад волос твоих падёт
На твои плечики лихие,
Я лучше всех тебя возьмёт,
Не то что мальчики. Глухие

Они к концерту твоему!
Я лучше их тебя возьму…
Но отдаленная сидела,
Пока мне ты не надоела…

«Иди отсюда! Вон пошла!»
Как дева старая, сухая,
Так комсомолка убрела…
А впрочем, может как святая…

На разукрашенную ёлку
И на играющих детей
С японской биржи, втихомолку,
Глядит худеющий «Никкей».

А РТС паденьем в бездну
Уже догнал ММВБ
И если захотят вдруг бесы, —
Мы все окажемся в трубе.

Там будут вшивые вокзалы
И ледяные поезда,
Туда стремятся бирж обвалы,
Туда, стремительно туда!

Где кипяток в железных кружках,
Болезни, голод и разбой,
Где не прикрыть лицо подушкой
Перед бетонною Москвой.

Где ходят гвардии лихие,
Где носят спирт и пулемёт,
Там возмущается Россия
И возмущается народ…

Итак, грозя войной гражданской,
Приходит к детям Новый Год,
А взрослый, словно перед Каннской
Пред страшной битвой битвы ждёт…

Ещё в детстве я решил давно,
Что хочу быть бедным и аскетом,
Хлеб жевать, и если пить вино,
Покупать его большим пакетом,
Чтоб дешевле стало мне оно.

Понимал я, что прекрасна святость,
И отказ от бременей и уз,
Не пугала даже и проклятость
Я в тюрьме аскезы понял вкус,
Был я тверд и стоек как Ян Гус…

[Благородно, с нимбом над челом,
Каши есть святые день за днём
И зияют два прозрачных глаза
Пламенем вселенского экстаза…]

Я хотел и стал. Я понял тайны
Мне смешны все ваши поведения
Если в церковь я вхожу случайно,
То вхожу я в церковь без волнения,
Там сдают всего лишь помещение
Для свиданья с Богом: мое мнение.

Я гляжу: посредники-священники,
Злые мои дети соплеменники
На все Ваши мелкие дела
Моя риза чёрная бела
Мои джинсы — старые как время…
Нас сажали, помню, на осла
В Иерусалим смотрело темя…

Сижу как Сталин над страной,
Этаж девятый мой.

«Настольной лампою моей
Испуган будь злодей!

Моей согбенною спиной
И профилем в окне
О, гражданин страны родной,
Спокоен будь вполне!»

Шепчу я, мудрый, сквозь усы,
Идут столетия…, часы…
Генералиссимус в очках
От трубки дым в клочках…

Фуражка на столе лежит,
Графин с водой стоит.

Сижу как Сталин над страной, —
Этаж девятый мой.

Мой Кремль, мой стол, мой кабинет…
Я Сталин, — старый дед…

Гудит железная дорога
Объявши ледяную Русь,
Ты рельсы языком не трогай,
Иди себе, прохожий гусь!

Шагаешь от Владикавказа,
А ждет тебя Владивосток,
Любая страшная зараза
Готова на тебя грибок

Смахнуть соплёю бледнолицей.
Учитель! Что же ты один?
Вот соболь пробежал с куницей,
А вот проехал блудный сын…

Гудит железная дорога.
Милиционер. Перрон. Вокзал.
Попахивает углем строго?..
Век паровозов дуба дал,
Мы все зависим не от Бога,
От электрических начал…

Какие грязные пространства!
Какой запущенный пейзаж!
Ты даже кепки оборванца
За это зрелище не дашь.

Ничто не развлекает взора,
Бумаги и пакеты вдоль,
Ещё бутылок злая свора
Лежит у полотна… Позволь!

Я штору жёлтую закрою!
Прощай, зазубренный пейзаж!
Россию приготовив к бою
Возьмем её на абордаж!