Эдуард Лимонов: А Старый пират…

Зубом мага и злодея.
Ус, оружье, портупея…
Надо папку чтить,
Слушать, и простить…

Хотя есть у папки детки,
Но все подружки, — малолетки,
Это надо знать,
И не порицать.

Вашу мать любил он тоже,
Вы ему всего дороже,
Червячки любимые,
Деточки родимые…

Кислое лето серого цвета,
Клёны и липы и тополя,
Пробки на набережной у Кремля,
«Скорую помощь» зовут «карета».

«Скорая помощь» ползёт мыча,
Бедный больной на руках врача.
А у медсестры никаких иллюзий.
Сотни инсультов, ранений, контузий…

И отравлений, и передоз…
Сдохнет больной как сдыхает барбос,
Перебегавший дорогу КамАЗу,
Так как схватил он заразу…

На южном фронте без перемен,
От Бухары не осталось стен,
В чёрных руинах лежит Фергана,
Большая была война.

Акаций в кострах догорают стволы,
Ветер швыряет пригоршни золы,
Съеден горами лунный диск,
Шакалов прекрасен визг.

Несколько старых бредут солдат,
Только бредут наугад,
Их не послал никуда капитан,
Эти спешат в капкан…

Жёлтые жарят мясо враги.
Энергетические круги
Шубами страшными над врагами
Вдруг разбухают сами.

Есть человечину было табу,
Только откуда же знать рабу,
Что побеждённых солдат не едят.
Жёлтых никто не учил ребят,

Что одноногий солдат не еда.
Век-то настал какой!
Когда в Фергану пришли холода,
Когда в Бухаре не живут стада,
А хочется есть весной.

Деревьев свежие лепестки
Им не заменят мяса,
Нескольких старых солдат куски
Нож отделил от каркаса.

Китаец жадный зачистил зуб
На печень, её жуёт,
Жир человечий стекает с губ
Китайца туркменских рот…

Несчастный друг! В «Ведомостях»
Прочёл я твой некролог.
Ты вкусно жил, но вот зачах,
И был твой путь недолог.

Поэт! И служащий! Министр!
Вице-премьер однажды!
Значительный экономист,
Руководитель важный…

Однако боевая смерть
С клинком двуграноострым
Вступилась за земную твердь
«Да будет Крымом остров!

И никаких таких мостов
Над Керченским проливом!..»
Корабль в одном из моих снов
Зовут «Маунтоливом»…

Надо ходить и бить в барабаны,
Журчать из блестящих труб…
Мундир Майкла Джексона… Леди Дианы, —
Крупной блондинки круп…

Восьмидесятые! Мы обогнали
Ваш разношерстный кортеж!
Леди Диану тоннелем убрали,
Джексон ушёл несвеж…

Больше таких годов не будет…
Весело было…: базар!
Больше по-детски восторг не разбудит
Негр и перчатка пар…

Переворот военный в Гондурасе,
Как праздничны весёлые солдаты!
И струны теребит на контрабасе
В костюме черном негр на террасе,
Трещат неподалеку автоматы.

Столица и проснулась, но боится,
На улицах отсутствуют мужчины,
Исчезли также сестры и кузины,
Но а старухой разве кто прельстится?
Старухи демонстрируют морщины…

Индейцы все надели свои перья,
Индейцы агрессивны, и ершисты,
Источники, достойные доверья,
Распространяют слух из двери в дверья:
«На город брошены парашютисты!»

Вот почему индейцев бродит стая,
Ведь командир Хуан-Армондо Б е да
По крови есть прямой потомок майя.
Индейцы празднуют свою победу,
Друг друга дружелюбно обнимая.

С террасы негр, оставив контрабас,
Жуёт маис и наблюдает город,
А город еще утренний не порот
Ещё не изнасилован как раз,
Но вечером он будет взят за ворот,

Ведь вечером парашютистов ждут
Как ждали бы вторжения Атиллы
Ужо парашютисты тем дадут.
Кто населяет дорогие виллы,
Их ждет вино, разврат и проститут…

Над крышами видны салюты
И фейерверков пузыри,
Там карлики и лилипуты
Танцуют танго до зари.

Вот в лилипута впился карлик,
Его целует мокрым ртом
«Уйди проклятый! You smell garlic!»
И… разразились хохотом…

Весёлые, но очень злые
И потные все, как зверьки,
Визжат уродцы молодые
И конфетти летят густые
Сквозь фейерверков угольки.