Илья Голенищев-Кутузов - Благодарю, за всё благодарю - Собрание стихотворений

Туманный день, и черные леса,
И озеро жемчужное Люцерна.
Осенние сквозные небеса.
О сердце, бейся медленно и верно!

К чему спешить? Любовь всегда с тобой
И музыка земного постоянства,
О, сколько раз ты спорило с судьбой
И побеждало время и пространство.

Преобрази туманные пути,
Наполни мир тревогой вдохновенной,
Чтоб милый образ снова обрести
В тобой оправданной вселенной.

Помню всё – бесконечный вокзал,
Гор суровых дыханье
И повитый туманом кристалл
Твоего рокового молчанья.

Наклоняюсь и вижу в тоске
Затаенные слезы
И в сухой, недрожащей руке
Две осенние розы.

Вновь летит мой бессонный двойник
Над рекой тиховейной,
Отражая свой призрачный лик
В очистительном золоте Рейна.

От души до луны – зыбкий мост.
С двойником осиянным
Ты восходишь к спокойствию звезд
Фирвальдштедтским туманом.

Бессонный ветер дует мне в лицо.
Под плащом таю золотое кольцо.

Мерцает в нем древний лунный опал,
Свет его бледный – тысячи жал.

И то же сиянье в глазах твоих
Медлит и нежит, как медленный стих.

Зеленая, злая восходит звезда, –
Я знаю, я твой, навсегда, навсегда.

О, как обширен мир и как жесток мой плен,
Стесненный негою недрогнувших колен.

Другие видят даль, зеленые моря,
Им предвещает путь бессмертная заря,

И слышат, как поет небес полночных синь,
И дифирамбы вод, и голоса пустынь.

А мне всё видится в объятьях душных сна
Лишь тела дремного упругая волна,

Лишь мед и золото распущенных волос.
И запах сладостный мне снится лунных роз,

И отраженный мир, и опьяненный стих
В холодной синеве дневных очей твоих.

Засыпаю с болью о тебе,
Просыпаюсь с болью обо мне,
И совсем моя ты лишь во сне,
Лишь в текучем и неверном сне.

Как противиться земной судьбе?
Верно, сбудется, что суждено,
Мерно крутится веретено –
Три сестры склонились в тишине.

Или алая порвется нить,
Чтоб от тела нас освободить,
Чтобы в синем пламени светил
Нас уже никто не разлучил.

Только боль, только сон. И к чему все страдания эти?
Забываю себя, опускаюсь на самое дно
Небывалых морей, где в томительно-призрачном свете
Голубое руно.

Голубое руно золотистых волос оплетает,
И недвижно покоюсь во влажно-текучем бреду.
И, как пестрые рыбы, недели и годы мелькают,
Я себя потерял и тебя не найду.

И тебя не найду. Только будет по-прежнему сниться
Колыханье, мерцанье, пучины прохладное дно,
Только зыбких волос, где текучая прелесть таится,
Голубое руно.

Вокруг волос твоих, янтарней меда,
Уже давно мои витают пчелы.
И сладостная, тихая дремота
Нисходит в опечаленные долы.

И золотая юная комета
Там, в небесах яснеющих, пылает.
Душа плывет в волнах эфирных света,
В твой сонный мир незримо проникает.

И мы плывем – легчайшее виденье –
Очищенные огненною мукой,
Как две души пред болью воплощенья,
Перед земною страшною разлукой.

За это одиночество
И эту тишину
Отдам я все пророчества,
Сердечную весну,

И полдня прелесть сонную,
И тела древний хмель,
И полночи влюбленную,
Двужалую свирель.

Томленье недостойное
Я в сердце победил
И слушаю спокойное
Течение светил.

К чему любви пророчества, –
Душа, как сны, вольна.
Такое одиночество,
Такая тишина…

Ты знаешь все пляски
Сновидческих лет,
Певучие краски
Блаженных планет.

Ты знаешь все лады
Щаветной игры,
И ритмы Эллады,
И Ганга костры.