Рабиндранат Тагор - Ты погляди без отчаянья… (стихотворения)

О Мать-Бенгалия! Край золотой!
Твой небосвод в душе поет свой гимн святой.
Меня пьянит весной рощ манговых цветенье.
Я твой, навеки твой!
Осенних нив убор блистает красотой.

Чарует взор сиянье зорь, узор теней.
Цветет покров твоих лугов, твоих полей.
О Мать, из уст твоих нектаром льется пенье.
Я твой, навеки твой!
Когда печальна ты – и я скорблю с тобой.

Я рос вдали от гроз, и в играх дни текли.
К моей крови – настой твоей благой земли.
Светильник ты зажжешь, когда сгустятся тени.
Я твой, навеки твой!
Я вновь бегу к тебе, в свой дом родной!

Среди холмов – стада коров.
Живет народ у тихих вод, в тени лесов.
Не знают лени мирные селенья.
Я твой, навеки твой!
Мне друг – любой пастух и пахарь – брат родной.

Я пред тобой опять с мольбой простерт, о Мать.
От ног твоих священный прах дозволь мне взять!
К твоим стопам дары сложу в сыновнем рвенье.
Я твой, навеки твой!
Я шею не стяну заморскою петлей!

Я рад, что в этой родился стране!
Я рад! О Мать, как ты желанна мне!
Богата ль ты, родная, царица ль ты? – Не знаю.
Отрадно мне в твоей прохладной тишине!
Где краше в день весенний лугов и рощ цветенье?
Где столько радости в смеющейся луне?
Свет, что милее жизни, увидел я в отчизне.
Он будет мне сиять в последнем сне.

Будешь, нет ли ты обо мне вспоминать – даже
мысли такой не таю.
Но у двери твоей опять и опять почему-то песню
пою.
Дни бегут, и, пока суждено идти, подхожу,
только встречу тебя на пути,
Чтоб взглянуть как-нибудь на согретую счастьем
улыбку твою.
И поэтому я пою.

Все цветы весны за весною вслед осыпаются
пестрым дождем.
Станут прахом летучим – и вот их нет, не узнали
они ни о чем.
День за днем пройдут, догорит заход, ви́на песню
свою прервет…
Но пока живу: все я жду – наяву ты мою посетишь
ладью.
И поэтому я пою.

Возьми, возьми же меня и сделай своею ви́ной;
Да подчинятся руке умелой се́рдца глубины!
Я – в нежных лотосах – ладонях, вот – струны,
тронь их,
Чтоб ви́на сердца в твой слух проникла
до сердцевины,
Порой веселью, порою горю послушно вторя;
Чтоб смолкла тотчас, едва ты бросишь ее
безвинно.
Никто не знает, какою вестью воскреснет песня,
Когда, ликуя, вольется в небо, в поток единый.

О бедняк, меня обеднивший, разве мало тебе
показалось?..
О мой нищий, бродишь, мой нищий, вызывая
песнями жалость!
Думал я: что ни утро, буду приносить тебе новое
чудо,
Нищий, о нищий мой,
Горе мне!.. Все я отдал сполна, ничего у меня
не осталось!
Я обвил твое тело одеждой – единственною моей.
Я тебя озарил надеждой, мир души моей стал
темней.
Мое сердце, юности дни – все в ладонях твоих,
взгляни!
Нищий, о нищий мой!
Снова ждешь ты песню мою?.. Я спою, если ты мне
подашь хоть малость!

Приди, о, приди в мой дом!
О, появись, притаившийся в сердце моем!
Двери надежд приоткрыв, приди!.. Приди, золотясь
В лучах моих жаждущих глаз.
Тенью ты был, предвкушеньем, сном. Ныне приди
навсегда в мой дом!
В смене боли и счастья – приди! В трепете
страсти – приди!
Голосом смутным звучал ты все чаще
В ветре фальгуна, в дыхании чащи.
Ныне приди, прильни к груди, приди в мой дом —
цветком!

Чаша та полна страданий – о, возьми ее скорей,
Сердце пусто и печально – пей ее, любимый, пей.
С чашей я всю ночь бродила, от себя гоня покой,
Ты с меня ночное бремя снимешь, друг мой
дорогой!
В цвет надежды, в цвет желанный вновь окрасилась
волна,
Ярко-алыми устами пей печаль мою до дна.
С ней вдохнешь ты ароматы наступающего дня
И сияньем глаз любимых щедро наградишь меня.

Из тьмы я пришел, где шумят дожди. Ты сейчас
одна, взаперти.
Под сводами храма твоего путника приюти!
С дальних троп, из лесных глубин принес я тебе
жасмин.
Дерзко мечтая: захочешь его в волосы ты вплести.
Медленно побреду назад в сумрак, полный звона
цикад.
Ни слова не произнесу, только флейту к губам
поднесу,
Песню мою – мой прощальный дар – посылая тебе
с пути.

В челне проворном кто плывет, смущая вод покой?
Чьей флейты звук тревожит грудь
разлуки злой тоской?
Исполнен боли тот напев. Приморский
ветер, налетев,
Прибил сюда его в сквозной
Тени лесной.
Мне на чужбине эта боль прощальная слышна;
Осенней сбрызнута росой, в душе звучит она.
И мнится: кто-то вдалеке, с кувшином,
медленно к реке
Идет глухою стороной
В тени лесной.