Василий Сумбатов - Прозрачная тьма - Собрание стихотворений

Под куполом чуть виден свет от Лика
Спасителя Христа. Священник на амвон
Выходит и кладет тройной земной поклон,
И восклицает: Господи! Владыка!

Великий пост! Раскаянье. Смиренье.
Поклонов тихий шум. Тоскливый чей-то вздох…
Нет, не отринет нас Всемилостивый Бог!
Отпустятся все наши прегрешенья!

Открой мне двери покаянья,
Податель жизни! В храм святой,
Возжаждав света и познанья,
Стучится дух усталый мой.

Я согрешил, тоской унылой
Свой храм телесный оскверняя!
Всещедрый Господи! Помилуй,
Очисти и спаси меня!

Чертог Твой вижу весь в сияньи,
Но не могу в него войти
В земном греховном одеяньи.
О, укажи к тебе пути,
Податель света и Надежды!
Спаси меня и просвети
Души печальные одежды!

Чьи-то тени чудесные
В храме под сводами кружат…
Ныне силы небесные
С нами невидимо служат.

О покаяньи взывающий.
Крепнет напев величавый…
Входит в одежде сияющей
Царь нескончаемой Славы.

Над алтарем разгорается
Нимбом чудесным сияние…
Тайная жертва свершается, –
Агнец идет на заклание.

Тайно свершается вечное
Чудо над Телом и Кровью…
Жизнь восприять бесконечную
С верой придем и любовью.

Полон храм людьми и огоньками,
Ладанными волнами душистыми;
Верб цветы – малютками-зверьками
Серебристо-серыми, пушистыми –
Вверх ползут по веточкам бордовым,
И порой слезинка восковая
Между ними виснет, застывая.

За окном звенят весенним зовом,
В ручейки сбегаясь, воды талые,
И, еще от зимних бурь усталая,
Расправляет плечи, шумно дышит,
Но нигде уж не роднил инея
От ее глубокого дыхания.

А на паперть выйдешь – звезд мерцания,
Теплый ветер, небо бледно-синее,
И весенний дух неповторимый –
Непонятный, но такой любимый.

Вербы, свечи, синий дым кадила,
У икон букетики подснежников, –
Милый сон из детства зарубежника!
Столько лет назад всё это было?
Тысячи? Ну полно! – не вчера ли?
И опять душа, полна печали,
Счет ведет потерям и могилам.

Что в мире черством и суровом
Согласья дружеского краше?
Не обрывай жестоким словом
Жемчужных четок дружбы нашей.

Мы с тихой нежностью низали
Их зерна – радости мгновенья,
На нитке нет узлов печали,
Разлада или раздраженья.

Не обрывай. Будь осторожна.
Низать – один лишь раз дается.
Связать разорванное можно,
Но узел – узел остается.

Часы, что я провел с тобой,
Мой друг задумчивый и кроткий,
Перебираю я, как четки,
С молитвой нежной и простой.

На каждый чае – одно зерно,
Слезой омытое разлуки, –
И сколько радости и муки
В одном зерне заключено!

Пусть счастье было кратким сном, –
Его я вновь переживаю
И зернам счет веду, хоть знаю,
Что четки кончатся крестом.

Как сыплются песчинки дней
В клепсидре жизни струйкой серой!
Как мало их осталось в ней,
И столько в каждой ясной веры,
Что нет движению конца,
Что в должный миг всегда готова
Рука премудрого Творца
Перевернуть клепсидру снова.

И, краткий вниз свершив полет,
Песчинка средь других ложится
И ждет, когда придет черед
В движенье новое включиться,
Чтоб в этом новом череду
Опять катиться – без заботы
О том, в каком она ряду,
Среди кого, какой по счету.

Когда смотрю на капли дождевые,
Я знаю – тайны жизненные им
Известнее, чем мудрецам земным,
И слушаю я речи их живые.

Они твердят: «Послушай! Мы, как ты,
Проходим испытанья, превращенья,-
Зачем ведешь ты времени счисленье,
Раз с ним в одно и ты, и мы слиты?

Всё той же быстрой неустанной птицей
Летят над миром миллиарды лет, –
Ни прошлому, ни будущему нет
Ни меры, ни отличья, ни границы.

Всегда вперед, свершая вечный путь,
В кругу замкнутом время-жизнь стремится,
И неоткуда будущему влиться,
И некуда прошедшему свернуть».