Лев Кобылинский - Стихотворения

И трижды раздался громовый раскат…
И ярче горели врата…
И вспыхнуло ярче двенадцати врат
над Розой сиянье Креста!..

И стало мне мертвого Города жаль,
и что-то вставало, грозя,
и в солнечный Город, в безбрежную даль
влекла золотая стезя!..

И старою сказкой и вечно-живой.
которую мир позабыл.
тот Солнечный Город незримой рукой
начертан на воздухе был…

Не все ли пророки о Граде Святом
твердили и ныне твердят,
и будет наш мир пересоздан огнем,
и близок кровавый закат?!.

И вдруг мне открылось, что в Городе том
и сам я когда-то сиял,
горел и дрожал золотистым лучом,
и пылью алмазной сверкал…

И поняло сердце, чем красен Закат,
чем свят догорающий день.
что смерть — к бесконечному счастью возврат,
что счастье земное — лишь тень!..

Душа развернула два быстрых крыла,
стремясь к запредельной мечте,
к вот унеслась золотая стрела
прильнуть к Золотой Красоте…

Как новой луны непорочная нить,
я в бездне скользнул голубой
от крови заката причастья вкусить
и образ приять неземной!..

Тогда, облитый весь закатными лучами,
я Город Золотой, молясь, благословлял
и между нищими, больной земли сынами,
святое золото рассыпать умолял…

Но вдруг затмилось все, захлопнулись ворота
с зловещим грохотом, за громом грянул гром.
повсюду мертвый мрак развил свои тенета,
и снова сжала грудь смертельная забота…

Но не забыть душе о Граде Золотом!..

Утратив безвозвратно Солнца Град,
бесплодно мы в веках уж вечность бродим
и не дано вернуться нам назад.

Расширив взор, мы смело вдаль уходим,
тысячекратно пасть присуждены,
и вкруг следы отчаянья находим

искавших прежде Солнечной страны,
и солнечная наша кровь струится
из ран тысячелетней старины…

Вдали Огонь священный чуть змеится;
усталый дух в весенней мгле ночной
забылся сном, — больному сердцу снится

под звездным небом Город Золотой…
По кряжам гор охотник за орлами
блуждает там бестрепетной стопой,

влекомый вдаль неверными следами…
О, Солнца Град, где храмы Красоты
на золотых полях встают пред нами,

куда неслись все мысли, все мечты!
Ужель ни меч, ни ков не открывает
заветных Врат, и недоступен Ты?!.

Но древнее преданье нам вещает:
единый раз в тысячелетний срок,
Сын, Королем потерянный, вступает

стопой невинной в Золотой чертог!..
О Солнца Град, стеною золотою
ты опоясан, злато — твой порог,

и злато Врат сияет пред Тобою!

Время молитвой ответить угрозе,
смело взглянуть в пустоту.
Это — служение Розе!
Это — покорность Кресту!

Время раскрыть загремевшей стихии
рыцарски-братскую грудь,
тайно: «Мария, Мария, Мария!»
сердцу больному шепнуть!

Мимо ночные видения бреда,
мимо безумия вяжущий хмель.
Свыше была нам указана цель,
свыше дарована будет победа!

В сердце суровый обет пилигрима,
Крест на щите, на мече, на груди,
сзади пустыня, но там, впереди
стены Иерусалима!

Белую Розу из пасти Дракона
вырвем средь звона мечей!
Рыцарю дар — золотая корона
вся из лучей!

Прободено светило дня
невидимым копьем…
«О Боже! помяни меня
во Царствии Твоем!..»

Высокий факел преклоня,
звезда поет псалом…
«О Боже! помяни меня
во Царствии Твоем!..»

Се — три креста, и вздох, стеня,
пронесся на одном:
«О Боже! помяни меня
во Царствии Твоем!..»

И, жизнь погибшую кляня.
я пал перед Крестом:
«О Боже! помяни меня
во Царствии Твоем!..»

О лебедь белый Лоэнгрина,
ты мне приснился в поздний час,
когда свершилась дня кончина,
свет гаснул, гаснул и угас.