Михаил Кузмин - Стихотворения

Жил в фракийских странах
Лютый-злой разбойник,
Убивал он, грабил,
Про Бога не помнил.
И стали мерзеть уж
Ему грех, насилье, —
Тут о Боге вспомнил
И горько заплакал.
И пошел он в город
Судиям предаться;
Ночевать остался
В гостинице бедной.
И всю ночь он плакал,
Жизнь вспоминая,
Утирал убрусцем
Горючие слезы.
  В те поры гостинник
  Дивный сон он видел:
  Ангелы Божьи
  Подъемлют вси души
  И несут их борзо
  К престолу Господню.
  Принесли тут ангелы
  Разбойничью душу,
  Черна и страшлива,
  К ангелам прижалась.
  И кладут тут мурины
  На левую чашку
  Все грехи, неправду,
  Татьбы и убийства.
  Расплакались ангелы,
  Красные юноши:
  Нечего класть им
  На правую чашку.
  Вспомнили тут что-то
  Ангелы Господни,
  Встрепенули крыльями,
  Слетели на землю,
  Принесли убрусец,
  Слезами смоченный,
  Положили в чашку
  С Божьим милосердьем.
  Дивно виденью!
  Неудобь сказанью!
  Чашка с грехами
  Вверх поднялась.
Проснулся гостинник
В страхе превеликом,
Бросился в покоец,
Где пристал разбойник.
Догорала свечка
У Стасова лика,
Лежит сам разбойник,
Лежит он, не дышит,
Сложены накрест
Грешные руки,
На груди убрусец,
Слезами смоченный.

Я младой, я бедный юнош,
Я Бога боюся,
Я пойду да во пустыню
Богу помолюся.
Молодое мое тело
Постом утрудити,
Мои глазоньки пресветлы
Слезами затмити.
И срублю я во пустыне
Себе тесну келью,
Стану жить я во пустыне
С дивьими зверями.
Я поставлю медный крестик
На зелену сосну,
Прилеплю я желту свечку
Ко тонкой ко ветке —
И начну я службу править,
Птички зааминят,
И услышит ангел Божий
Тайную молитву.
Ни исправник, ни урядник
Меня здесь не схватят,
Ни попы, ни дьяконы
В церковь не затащат.
Никого в пустыне нету,
Да не возгорюю,
Никого я здесь не встречу,
Да не воздохну я.
Распевают малы пташки
Архангельски гласы,
Утешают младу душу
Те ли песни райски.
Не попомню сладких брашен,
Одежд многоцветных,
Не взыщу я питей пьяных,
Друзей прелюбезных.
Дерева, вы деревочки,
Мои братцы милы,
А береза белоножка
Дорога сестрица.
О, прекрасная пустыня,
Мати всеблагая,
Приими свое ты чадо
В свои сладки недра!

Вы подумайте, мила братия,
Каково будет нам в последний день;
Как вострубит ангел во трубушку,
И отворятся двери райские,
Вся земля тут вспоколеблется,
Солнце, месяц тут померкнут вдруг,
Звезды с неба спадут, как листвие,
Само небушко тут скорежится,
Протекет тогда река огненна
По всей земле по черноей,
Попалит она древа, былие, —
Ничего тогда не останется.
И услышат ту злату трубушку
Души праведны, души грешные,
И войдут они в телеса своя
В новой плоти на суд воскреснути:
Из сырой земли, со дна морюшка
Встают праведны, встают грешники,
Звери лютые, птицы дикие
Отдают тела бедных грешников.
И воссядет тут Сам Исус Христос
Судить праведных, судить грешников.
Он — судья-то ведь Судья Праведный,
Он не смотрит на лица, Батюшка,
А у ангелов мерила правильны,
И весы у них справедливые.
Тут уж все равны: цари, нищие,
Простецы и попы соборные,
Не поможет тут злато-серебро,
Ни краса, ни уста румяные,
Не помогут тут отец с матерью,
Не помогут друзья любезные,
Лишь дела наши аль оправят нас,
Аль осудят на муку вечную.
Поглотит тогда река огненна
В муку вечную отсылаемых,
А святых души засветятся,
И пойдут они в пресветлый рай.

Прости неопытную руку, Дева,
И грешный, ах, сколь грешный мой язык,
Но к клятвам верности я так привык,
Что Ты словам хвалебного напева
Внемли без гнева.

Будь я царем — Тебе моя порфира,
Будь я монах — поклялся б в чистоте,
Но что мне дать в смиренной нищете:
Мое богатство, данное от мира, —
Одна лишь лира.

Слагаю набожно простые строки,
Святая Дева, благостно внемли!
Ты видишь все на небе, на земли,
Тебе известны тайных слез потоки
И смерти сроки.

И как мне петь? откуда взять хвалений?
Что я в юдоли сей? никто, ничто.
Но сердце страстное, оно не заперто,
Оно дрожит и жаждет умилений
В часы горений.

Анна плакала в пустыне:
«Ах, не знать мне благостыни!
Люди, звери, мошка, птица, —
Все вокруг нас веселится,
Мне же, бедной, никогда
Не свивать себе гнезда.