Михаил Кузмин - Стихотворения

Одно и то же небо над тобою
И надо мной сереет в смутный час.
Таинственною связаны судьбою,
Мы ждем, какой удел постигнет нас.
Звезда, сквозь тучу крадучись, восходит
И стерегущий глаз на нас наводит.

Как не узнать тебя, звезда Венеры?
Хоть трепетно и робко ты дрожишь,
Но прежней прелестью любовной веры
Над разделенными ты ворожишь.
Как призрачна минутная преграда,
Кому пустых порук и клятв не надо.

Ты захотел — и вот синей индиго
Сияет небо, тучи разделив,
И, недоверчивости сбросив иго,
Персидский зрим перед собой залив,
И спутницей любви неколебимой
Лучит звезда зеленый свет, любимый.

Быть может, я могу сердечным пылом
Тебе целенье легкое послать,
Чтоб лес казался менее унылым
И моря неприветливая гладь
Не так томила. Вся моя награда —
Узнать, дошла ли скромная отрада.

Все можем мы. Одно лишь не дано нам:
Сойти с путей, где водит тайный рок,
И самовольно пренебречь законом,
Коль не настал тому урочный срок.
Не сами мы судьбу свою ковали,
И сами раскуем ее едва ли.

В начале лета, юностью одета,
Земля не ждет весеннего привета,
Не бережет погожих, теплых дней,
Но, расточительная, все пышней
Она цветет, лобзанием согрета.

И ей не страшно, что далеко где-то
Конец таится радостных лучей
И что недаром плакал соловей
В начале лета.

Не так осенней нежности примета:
Как набожный скупец, улыбки света
Она сбирает жадно, перед ней
Недолог путь до комнатных огней,
И не найти вернейшего обета
В начале лета.

«Для нас и в августе наступит май!» —
Так думал я, надеждою ласкаем.
Своей судьбы мы, глупые, не знаем:
Поймал минуту — рук не разнимай.
Нашел ли кто к довольству путь прямой?
Для нас самих как можем быть пророком,
Когда нам шалый лет назначен роком,
И завтра друг вчерашний недруг мой?
Поет надежда: «Осенью сберем
То, что весной сбирать старались втуне».
Но вдруг случится ветреной Фортуне
Осенний май нам сделать октябрем?

«Проходит все, и чувствам нет возврата»,
Мы согласились мирно и спокойно, —
С таким сужденьем все выходит стройно
И не страшна любовная утрата.
Зачем же я, когда Вас вижу снова,
Бледнею, холодею, заикаюсь,
Былым (иль не былым?) огнем терзаюсь
И нежные благодарю оковы?
Амур-охотник все стоит на страже,
Возвратный тиф — опаснее и злее.
Проходит все, моя любовь — не та же,
Моя любовь теперь еще сильнее.

Может быть, я безрассуден,
Не страшась нежданных ков,
Но отъезд Ваш хоть и труден,
Мне не страшен дальний Псков.

Счастье мне сомненья тупит
Вестью верной и прямой:
«Сорок мученик» наступит —
И вернетесь Вы домой.

Как радостна весна в апреле,
Как нам пленительна она!
В начале будущей недели
Пойдем сниматься к Буасона.

Любви покорствуя обрядам,
Не размышляя ни о чем,
Мы поместимся нежно рядом,
Рука с рукой, плечо с плечом.

Сомнений слезы не во сне ли?
(Обманчивы бывают сны!)
И разве странны нам в апреле
Капризы милые весны?

Окна́ неясны очертанья…
Тепло и нега… сумрак… тишь…
Во сне ль сбываются мечтанья?
Ты рядом, близко, здесь лежишь.

Рукою обнимая тело,
Я чувствую: не сон, не сон…
Сомнений горечь отлетела,
Мне снова ясен небосклон.

О долгие часы лобзаний,
Объятий сладостных и нег!
Каких нам больше указаний?
О время, укроти свой бег!

Пусть счастья голубая птица
Не улетит во время сна,
Пусть этот сумрак вечно длится
В разрезе смутного окна.

У окна стоит юноша, смотрит на звезду.
Тоненьким лучиком светит звезда.
«В сердце зеркальное я звонко упаду,
Буду веселить его, веселить всегда».

Острою струйкою вьются слова;
Кто любви не знает, тому не понять;
Милому же сердцу песня — нова,
И готов я петь ее опять и опять.