Вера Меркурьева - Тщета - Собрание стихотворений

Мусорная площадь, вся в окурках.
– Папиросы Ира, высший сорт.-
Гулко по асфальту стукнут чурки.
Профили унылые конских морд.

Чертовой свайкой земля изрыта.
Грузовиков несмолкаем вой.
Милиционер пройдет сердитый:
– Стань в черед, голова за головой.-

Рок сторожевой тряхнет прикладом:
– Твой черед. На выход получи. –
Адрес в блокноте. Отправить на дом.
Солнечного гнева разят лучи.

Без лета были две зимы,
Две мглы, две темноты.
Два года каторжной тюрьмы,
Два года рабской немоты

Я вынесла. А ты?

Я не сдаюсь – смеюсь, шучу
В когтях у нищеты,
Пишу стихи, всего хочу –
Как хлеба — красоты.

Я не грущу. А ты?

В двухлетней пляске двух теней –
Обмана и Тщеты –
Я вижу только сон – о сне
Последней пустоты.

И я — свой сон, как ты.

В одичалом саду неполотом,
Без конца бы стоять, смотря,
Как осыпется пыльным золотом
Догорающая заря,

Как земля перед сном умоется
Охладительною росой,
Легким облаком призакроется
С розовеющею каймой

Дальний голос: я еще с вами.
Дивный облик: есть еще свет.
Как скажу, какими словами
То, чему названия нет?

Я дрожу, и клянусь, и плачу
И бессвязно шепчу стихи,
И, как прежде, поспешно прячу
Их под вашу эпитрахиль.

Но под этим взрывом, заметьте,
Нерушимая тишина –
Будто нет никого на свете,
Будто в нем только я одна.

Солнце так, уходя к покою,
Обагрит нетающий снег,
А коснитесь его рукою –
Белый холод в алом огне.

С утра и до вечера
Есть нечего.
Обшарила все потаёнки-норочки,
А ни черствой корочки.
Мне не спать, не есть, не пить,
Пойду я плутать, бродить

У стен камня-города
От голода.
Про нас на земных полях, знать, не сеяно,
То ли ветром свеяно.
Ступить — что ни шаг, ни два –
Ой, кружится голова.

Дороги нечаянно
Встречаются.
Кольцом людским на перекрестках схвачены,
Котлы-то горячие,
Полны до краев едой.
Постой, постаивай, стой.

Мы ходим в дом из дому
С поклонами,
По людям Христа ради побираючись,
Со смертью играючись.
Улыбки Твоей цветы –
Доволен ли нами Ты?

Тебя не увидели
Мы сытые –
В предсмертной тоске, в покаянном ужасе
Ты нам обнаружился.
Слава же Тебе вовек.
Показавшему нам свет.

Головокружение,
Томление
Дремотно-соблазнительное, вкрадчиво
Всплывет, а то спрячется.
Котлы-то полны по край.
Подай, Господи, подай.

Металась я, усталая, бежала я,
Как заяц от погони петли путает.
Всё тело будто ватное и вялое,
Лицо как паутиною опутано.
Нет, не уйти. Присяду я на каменных
Ступеньках незнакомой черной лесенки
И задремлю, как на коленях маминых,
Прислушиваясь к колыбельной песенке.

Спит деточка.
На ходу замучена,
Согретая
Одеяльцем сыпучим.
На самом дне
Колыбель дубовая.
Стоит над ней
Домик-крест тесовый.
Не встанешь ты,
Лежи да полеживай.
Протянуты
Беспокойные ножки.
Спит нежная,
У меня пристроена.
Утешенной
Хорошо ей, спокойно.

Опять вставать, метаться по околицам,
Опять оно, которому нет имени.
И вся душа и вскинется и взмолится:
Скорей возьми, скорее прибери меня.

На сковородке жарится лягушка,
На адовом огне Наполеон.
Горит подчас в дымящей печке вьюшка,
В дымящейся известке вибрион.

Огню обещан нерожденный сборник,
Растопит им, увы, мангал амбал.
И как же нам не петь на лад минорный,
Когда огнем, огнем грозит Судьба?

При обмороке жжет нам нос аммоний –
Души огня химический аспект.
Забудут ли о дерзком Фаэтоне
Поэты всех времен, и лир, и сект?

Лишь не в огне царя морского кресло
И сторож около — Левиафан.
Да племени бесовскому весело
Вдыхать огонь, как нежащий дурман.