Вера Меркурьева - Тщета - Собрание стихотворений

Как он умер – никто не видел,
Верно – шел, покачнулся и лег.
Смерть его не обидела –
Прервала безболезненно вздох.

А неслышимые те песни
Ручейками лесными дрожат,
Ветерками пьют поднебесье,
Светляками ночными кружат.

Хорошо, что не ждать ответа,
И что н а небе и на траве
Сон неведомого поэта –
Звук и отзвук, отсвет и свет.

Хорошо тому, кого зима захватит
у топлёной печки, за двойными рамами:
что там снеговая кутерьма! – не платит
ей ночными лихорадками упрямыми.

Хорошо тому, кого конец застанет
на постели, приготовленной заранее, –
ждет спокойно: как лют о й гонец нагрянет –
есть кому принять последнее дыхание.

А тебе, застигнутой врасплох, что делать
в хватке зимнего ли, смертного ли холода?
Уходить за край земных дорог — как пела –
не жалея голоса.

Крещенский вечер. Облачная мгла.
Пуховый снег просыплется прахово,
Застелет, будто скатертию новой,
Накат земного круглого стола.

Ты что ж, моя душа, не весела?
Что не изгонишь золотое слово?
Смотри – к вечерней песне всё готово:
И мел, и хмель у красного угла.

И отвечает глубина: – Молчи
И не мешай мне слушать, как в ночи,
Переговариваючись с ветрами,
Укрытые заботливо горами,
Со дна земли вскипают пузырями
Бессонные крещенские ключи. –

Не машина – лимонад,
На себе вези назад.
А в Настюши набок рот –
Прокатиться не берет.

На утоптанной тропинке
Не вырастут цветики.
Куплю лаковые ботинки,
Фильдеперсовые чулки.

Инженеры приезжали,
Очень долго рассуждали:
Госкредит, хозрасчет –
Будет вам водопровод.

– В неволю нас от солнца заберут,
От наших гор – людские руки грубы –
И заточат в удушливые трубы,
И в каменные стены проведут.

Но не до веку нам томиться тут,
Расшатывать, подтачивая, срубы –
Нас изопьют обветренные губы,
В тугие жилы скупо изольют.

И если в кабинете лаборанта
Поставит вольный ветер на своем
И чертежи забросит в водоем –

Так это мы, бормотуны Реданта,
Так это мы тоскою арестанта
В крови тягучей бродим и поем.

Не вчера ли ты шел, откинув
Свой упрямый хохол на темя?
А сейчас – протраву морщинок
Навело на висок твой время.

Не поймать и на киноленте
Чт о настало, а чт о минуло,
Как в таком шагистом студенте
Прорастает замзав сутуло.

Не вчера ли тебе шептали,
Что ты – солнце, месяц и ветер?
А сейчас уже – та не та ли,
Ты не тот ли – но свет не светел.

А посмей-ка, посмеешь если,
Стать, где ветер, месяц и солнце,
Не за стенкой, в удобном кресле,
Их ловить на чернильном донце –

И покажется зрелый опыт,
Как шальная молодость, весел,
И послышится милый шепот,
Что ты – ветер, солнце и месяц.

Дождь ли, вёдро ли утро начали –
С чем послали, куда назначили –
Стукнет палкою за углом –
В доме слышится смех ли, плач ли –
Колокольчиком резко звякнет –
Ключ уроненный о пол брякнет –
Руки тянутся за письмом.

В этот час, у окошка морщася,
Глаз не свесть с бесконечной площади,
Ждать разносчика незадач.
Пышет зной – иди, льет дождь – иди.
Вон маячит – взаправду? мнимо?
Показался, подходит – мимо.
Оборвался смех или плач.

… И хоть слабенькою и хилой,
А оказывалась ты тверда.
Только волей брала, не силой.
Никого помочь не просила
И не жаловалась никогда.

Вижу я сквозь стекло разлуки,
Как пружинятся жилки тонких рук,
Как темнеет лицо от муки,
Как роняют старые руки
Не по ним отяжелевший вьюк.

Потерпи же еще немного –
И не будешь ты одною в дому:
Я к тебе соберусь в дорогу.
Твою ношу – больше не трогай –
С плеч твоих на свои я приму.

Помнишь, маленькому, в кроватке,
Ты рассказывала наперечет
Все, что знала, сказки да складки
Про волк а и лисы повадки,
Про ковер-самолет.