Вера Меркурьева - Тщета - Собрание стихотворений

– Вам печалиться, Дама, рано:
Я возьму пилу и топор –
Кто удержит мессир Бертрана
Распилить хозяйский забор? –

О, как ярко во тьме пылает
Разгорающийся камин!
Дыма струны перебирает,
Вторит пением паладин.

Он клянется – живым иль мертвым,
Но являться на милый зов.
Столь к достойным приводит жертвам
Нас возвышенная любовь.

А хозяин зубами ляскай,
Но за кражу в суд не зови:
Это нынешняя увязка,
Смычка холода и любви.

Разве это я – в обносках рваных, старых?
Я – на деревяшках искривленных?
На моем новом платье – пояс Тамары,
Мои башмачки – с ножек Миньоны.

Мое ли то лицо – в морщинок пене?
Мое ли тело болит, немея?
Я улыбаюсь – как Princesse Lointaine,
Иду танцуя – как в сказке фея.

А вы, глаза слепые, не узнаете
Меня – Психеи – сквозь эти латки.
А вы лохмотьями с жалостью зовете
Моих одежд священные складки.

Промчался Новый год к буйной встрече,
А мы отстали на тринадцать дней –
И по старинке правим, без огней,
Без шума и вина, Васильев вечер.

Смолистый жар из горла узкой печи,
У образов дрожание теней,
Звон ложечки о блюдечко слышней –
И жизнь проводить нам больше нечем.

Так. Правильно. Когда земли разброд
Вбирал живых в разверзнутые щели –
Ведь это наши косточки хрустели.

Теперь, с землею вместе, мы осели.
Свой новый дом строит новый род
На нас, на нас – в старый новый год.

Где-то
На горах азалии цветут.
Темный друг принес мне их дыханье.
Зыбкое сиянье
Солнечного света
Ветки, золотея, льют.
Стены узкой жизни не теснят, не жмут,
Разошлись, как в небе тучи. Это
Потому, что где-то
На горах азалии цветут.

И опять ты, белая, цветешь,
И опять зовешь ты и волнуешь,
Лепестками руки мне целуешь.
Дождевую стряхивая дрожь,
Вся в слезах ты, белая, цветешь.

Сморщенная, старая кора,
Сучья узловатые, кривые,
Вы сегодня юные, живые –
А ведь были мертвыми вчера.
Ты ли это, хмурая кора?

Чья печаль – неверная вдова –
К новому томленью сердце клонит,
Лепестками осыпаясь, ронит
Неумело-нежные слова –
Ты ли, неутешная вдова?

Чудо из чудес, весна – любовь,
Дерево и сердце – не тебе ли
Вверившись, – отдать не пожалели
Белую и пурпурную кровь? –
Радость мира, вешняя любовь.

Его глаза – упрямца и фантаста –
Волна седая резче бросит в тень.
Гнетет его Шекспиров белый день,
Ему любезна ночь Экклезиаста.

Но покидает замкнутая каста
Иерофантов тайную ступень
Ив жилах бродят зной, и хмель, и лень
Авантюриста – lapsus – оргиаста.

Ревнивый спутник музы Кифарэда,
Хитросплетеньем речи изощрив,
Иронией мечту испепелив,

Пленен в кругу ритмического бреда, –
Помимо мира – чуждого соседа –
Он вечно видит двуединый свив:

Вужасном – красота. Химера – Леда.

И в том же сердце та же горесть
Всё так же клонит ветви лет,
И старых лип седая прорезь
Тихонько ронит желтый цвет;

И тот же старый, вечный Пушкин
Среди играющих ребят,
И старых, вечных рифм игрушки
Нам так же сердце веселят.

Онегин. Моцарт и Сальери.
Стихи читаем наизусть.
И шорох строф – какая прелесть! –
И шелест лип – какая грусть!

Такая сизая мгла
Давила, скукой душа,
Что пыльной тряпкой легла
Истрепанная душа.

И вдруг из-за мглы туч,
Да из-за тоски гор –
Как будто бы кто ключ
Повернул на простор –

Такой золотой дождь
Вкось, сквозь солнце, хлестал,
Что каждый простой хвощ
Папоротником стал.