Владимир Казаков - Избранные сочинения. 3. Стихотворения

чем не к нему. как долго время не смолкает,

неся погоду на плечах. и дождь без умолку свер

кает в семи назначенных верстах.

1-й: мне кажется, что все, что утро, то обяза

тельно горит.

2-й: подошел к этому месту, словно к этому сло

ву.

3-й: хочу возразить молчанием.

4-й: а я если здесь, то не если.

пятый: история: была ночь. вдруг в феврале

она настала, все реже случаи такие,

все чаще случаи другие. фонарь по

гас пред часом звонким устала гвар

дия стоять императрица станом тонким

упала в пышную кровать, тогда все

призраки столпились, минуты пряча в

рукава, а к временам века стремились

— была их шутка такова. она очнулась

улыбнулась на новый бок перевернулась

и громко плача нараспев, сказала:

снится мне про всех. явился ящик с

орденами явились яркие лучи и импе

ратор ей приснился: он звезды канц

лерам вручал. сначала кончились ме

дали потом иссякли ордена, и те

кому наград не дали проснулись первыми

грустя. был весь февраль весной, а

все зимой случилось, и ночь из

рукавов

непризрачно

светилась

16

вошли в даль, а там уже все дни настали. и

оттуда успела мысль сюда прискакать — от хро

моты до брудершафта.

1-й: сказал впервые обещая.

2-й: здесь ночь не медленно большая.

3-й: здесь ночь немедленно большая.

он: все образы тускнеют от доски. а мы?

она: здесь двое, а стены думают что тени с

нами.

он: тогда о старом вечере о странном тот

воздух раскаленный напевал, одна или

две строки — всего о небе красном.

она: вот рана: днем она мерцает, а ночью —

отдаленнее звезды.

он: о всяком случае я вспоминал: он так и

назывался, отдельно от других — где дождь

был пленным сном.

1-й: сном или днем?

он: какая-то попытка разбить чугун о строки

о буквы занимательную тень. всегда не

сам всегда не свой, я дюжину измерил не

шагами.

она: вот облако: оно заключает в себе дожди

и молнии и грозовые времена. когда же

гром случится?

он: о поцелуй споткнулись небеса.

она: вчера из плена холод возвращался: когда

весна называлась по-всякому.

в железо пальцы не сгибались,

сверкали слезы на штыках

и беспредельно улыбались

деля на части этот страх.

он: тогда же или чуть раньше позже — не пом

нит кровь куда она стремилась —

я отозвал и отозвались

времен чужие облака.

гроза сквозь молнии скиталась, где

впредь не двигалась река

17

светлеет ночь и отвергает

лучи старинной темноты.

1-й: не помните ли вы, какой сегодня случай?

мне мысли снятся наяву. одна из них бе

жит наверх, собой небрежно хороша.

2-й: откуда столь первый голос? звучит как

воздух в ноябре.

3-й: кругом огня былые звуки.

4-й: вы слышите, маркиза? я бы слышал, да

ведь нечего слышать.

маркиза: вот зеркало: меня притягивает мною,

какой-то истиной иною. люблю два ве

ка: XVII и XXXI-й.

4-й: мне нравятся века, Людовики и многое

другое. особенно семнадцатый Людовик

и XXXI-й.

маркиза: от фонарей и эшафотов

струится свет во все века. мне не

забыть такое фото: луна опять

без парика.

1-й: луна в объятьях старика.

2-й: толпа, узнав, что день без цвета, про

зрачно вымерла в тот

миг.

3-й: и все это длилось, и слов сменило ровно

столько

18

весь день молчал, вдруг ночь настала,

она была едва-едва. и мне казаться пе

рестало что нас не только и не два.

откуда-то вселенная взялась и стала

круглой становиться. ну — думаю — ко

нец! а он то есть я себе давал отвагу

сердцем и кулаком железным: стук!

она подумала что это варвар и даже

мысль от свечки отвела.

но было поздно страхи одевать в стек

лянные двойные подворотни. спешить на

помощь что ли? шпага всегда с собой со

мной двуногим. для шпор отдельный пе

реулок и даль отдельная для дел.

фонарь свой дол огрел и стал едва ве

черним, снимая изморозь с чугунного вче

ра.

а я то шел то становился пешим то вдруг

бежал, ногами ослеплен.

от быстрого времени лошадь устала и

дышит вперед.

кажется вовремя прибыл: на месте дуэли

уже сосна шаги отмерила грозою, и небо

к выстрелу готовилось шурша.

душа его здесь остановилась и тень от

дерева для встречи обрела.

обнялись простились и в хвойный восток

забрели.

тогда ночные секунданты поправив злые

аксельбанты как молодые адъютанты вес

лом на сушу налегли. их голос не едва

заморский, французский выветрив язык,