Юрий Кузнецов - Стихотворения и поэмы

Люди Востока мечтали о тихом закате,
Мудрую старость встречая в пути, как дитяти.
Некий художник в пустыне увидел Христа:
— Вот человек! Вот где истина и красота! —
И на холсте под лазоревым небом пустыни
Запечатлел его образ, как злато на сини.
Вечно искусство, а прочее — ветер и дым.
Образ не лгал, и художник доволен был им,
И показал, трепеща от тщеславного чувства.
Глянул Христос на его золотое искусство.
— Это пустое подобье, как я посмотрю.
— В это подобье я душу вложил! — Но свою.
Вот тебе образ! — сказал назарей без обиды
И оторвал полотняный кусок от хламиды,
И не мигая лицо промокнул полотном,
И отпечатался истинный образ на нём.
Образ был слеп. И смутился художник бывалый,
Вместо глазниц он увидел пустые провалы.
Там, где Христос на глаза наложил полотно,
Было оно в двух местах, как огнём, прожжено.
Долго художник смотрел на такую картину,
Странным провалам ища не слепую причину.
Разно картину держал на виду пред собой.
Бездна времен пронеслась над его головой.
Мудрые люди мечтали о тихом закате,
Смерть на пороге встречая с улыбкой дитяти.
— Выше держи! — человеку промолвил Христос.
И человек над собою картину вознёс.
И пронизали её небеса голубые,
И ощутил он своими руками впервые
Трепет картины. И стала картина полней —
Заголубели пустые глазницы на ней,
И посмотрела картина живыми глазами.
Только на миг просияла она небесами.
Только на миг человеку явился Христос.
Вихрь налетел и в пустыню картину унёс…

Над Иорданом плакучая ива склонилась.
Плачет она о любви, что когда-то приснилась.
Тихо струится река по кремнистым полям,
Встречное озеро режет, как нож, пополам.
Город Магдала мерцал светляками и тмином,
Тёмные окна дышали цветущим жасмином.
Синяя даль на закате ещё синевей.
В горле павлина звенел, как в раю, соловей.
Розы цвели и дыханьем Христа овевали.
Старые женщины руки ему целовали
И восклицали, завистливым сердцем любя:
— Благословенны сосцы, что питали тебя! —
Подле колодца Христа повстречала впервые
Юная дева — её называли Мария.
Подле колодца, как млечная пена, нежна,
Тайно и страстно ему прошептала она:
— Я полюбила тебя, но печаль меня гложет,
Больше мгновенья терпеть моё сердце не может!..
Так прошептала и белой рукой обвила,
Поцеловала и веру свою предала.
Дрогнул любимый Христос и помыслил сурово:
«Это ловушка!» — и молвил от Духа Святого,
И полыхнули слова, как зарницы во мгле:
— Рано любить: Я покамест ещё на земле!..—
И зашаталась она, как былинка от ветра.
Пала на землю, и дрогнули тёмные недра.
Глухо об этом гремела вселенская ось
И рокотали пещеры, пустые насквозь.

Белою мглою окутаны горы крутые.
В тёмных пещерах скрываются люди святые.
Жизнь их проста, и желают они одного:
Видеть Мессию — Спасителя мира сего.
Это желанье трясёт их, как дикую грушу.
Это желанье спасает их детскую душу.
Это желанье Христос уловил на ветру —
Ветер надежды окно распахнул поутру.
Ветер любви освежает святые напевы.
Свечи горят и смеются, как белые девы.
Облако света плывёт над бегущей водой.
В братство завета попал назарей молодой.
Год испытанья положен уставом суровым.
Как в допотопной общине, все кажется новым.
Общая трапеза, общие жены и цель.
Каждый на месте, и место — отсель и досель.
Труд, и молитва, и грёза пещерною ночью,
Светлая грёза: увидеть Мессию воочью!
Что потерял, как в пословице, то и нашёл…
Год испытанья бесследно и молча прошёл.
И наконец наступила пора упованья,
И показал безответный Христос свои знанья.
Все оглянулись, когда отворил он уста.
В братстве святых наконец разглядели Христа.
Нищие братья и сёстры промолвили разом:
— Мудрость его превышает наш возраст и разум! —
Мудрый старейшина тихо и грозно возник
И объявил дерзновенной душе напрямик:
— Ты утаил свои знанья. Отныне за это
Ты отлучён на полгода от братства завета!
— Вон, нечестивец! — исторгнуло братство святых…
Знанье опасно — Христос эту мудрость постиг.
Где преклонял он главу, знают звёзды и травы.
Он изучал их повадки, и свойства, и нравы.
В полную меру он звёзды и травы постиг.
Через полгода вернулся он в братство святых.
Как человек он поведал ни мало ни много.
— Ты осторожен, — заметил старейшина строго.
— Что же ты хочешь? — с прищуром спросил он Христа.
— Всё я желаю! — открылась душа-простота.—
Весь я желаю и духом, и дыхом, и телом!
Весь я зияю и синим, и жёлтым, и белым!
Весь я желанье! — и грудь разодрал до кровей:
— Кровь хочет знать, что за тайна скрывается в ней!
Это не всё! — и ударил о землю ногою:
— Даже нога хочет знать глубину под собою!..—
Мысли раскинул мудрец и пытался поймать:
«Что же он всё-таки хочет, желал бы я знать?!»
И усмехнулся мудрец на такую докуку,
К мудрым глазам приложил свою долгую руку
И на Христа поглядел из-под долгой руки:
— Вижу, убогий! Желанья твои велики…