Лидия Аверьянова - Vox Humana - Собрание стихотворений

От Любови мимолетной,
От палящего вина
В город стройный и холодный
Это я возвращена.

…И ветер, вдруг, из-под руки
Разводит узел шарфа. –
Здесь колоннада – у реки
Повешенная арфа:

Меж рваных облачных кустов,
Игрою светотени
Легли, у белых струн — столбов,
Педалями ступени.

И только струны – велики,
И, неизбежно, слева
Сирена врежется, с реки,
В Эоловы напевы.

Здесь воздух мягко влит в оконные квадраты,
И мелом, в восемь черт, набросан стройный план:
У спуска, где Неве разбег широкий дан,
Я вижу, за углом, колонны ствол покатый.

Здесь каждая ступень – как сброшенные лапты,
И голубая кровь течет в просветы ран.
Не зданье: здесь Амур Италии крылатой
Забыл на берегу свой каменный колчан.

Булыжный говорок, асфальтов плавных речь
И цоканье торцов, глухое как th –
Гваренги слышал все, с линейкой наготове…

И начат был чертеж. И циркуль дивно лег –
Быть может для того, чтоб некий Зодчий мог
В столетии другом твои наметить брови.

В который раз река ломает лед,
В учебнике Петра порядок навран, –
А для меня по-прежнему цветет
Огромная, запутанная Лавра.

На белом камне или на снегу
Гниют ветвей чернеющие сети,
И в куполе – я слышать не могу! –
Свистит впустую беспризорник-ветер.

Здесь рыхлый мрамор солнце золотит,
И воробьи, крича свежо и броско,
Не знаю как – а Ломоносов спит –
Занесены на мраморную доску.

Живой себя прелестней и живей,
Всё ждет – и плечи бронзовыми стали –
Неторопливо едущих гостей
Гагарина на круглом пьедестале.

Замерзший сток кладбищенской волы.
Под аркой мост – хрустящих листьев короб,
Свободных стен высокие лады
Не оборвет командою Суворов.

Здесь с городом прощался Александр…

Синеют Невы, плавно обтекая
Пустой пролет чугунного звена.
О Невки, Невский, Кронверкский,
Морская, Галерная – какие имена!..

Так дышат вольным воздухом, так даже
Не дышат вовсе, чтобы слух проник…
И каждое из них мне льдинкой ляжет
В мой смертный час на косный мой язык.

Петром, Петра и о Петре –
О, петербургские склоненья
Дубов – к прудам и трав – к забвенью,
И шпилей – к лиственной игре.

Направо, от Петра к Петру
(С Невы – до замка на Лебяжьем) –
Костьми когда-нибудь мы ляжем
За это всё: блаженный труд!

О, правый город, мой, Петров,
Не всё ль равно? о, город левый! –
Как плащ с плеча Марии Девы,
Спадают Невы с островов.

Пока глаза мои горят –
В последний схвачена простудой,
Твоим петрографом я буду,
Сквозь дождь и ветер, снег и град,
Москвоотступник – Петроград!

На черном, на влажном, на гладком асфальте
В параболе арки ты вычерчен – стой! –
Еще не сказалось о Павле, о Мальте,
О мире, прочерченном красной чертой.

… А ночью, руками разбуженный грубо,
Ты бился – как окунь о первый ледок!
Какой табакеркой ударил твой Зубов
В насквозь процелованный мною висок?

Зубцами эпохи нещадно раздавлен…
Послушай, ведь с детства – я помню о том! –
Как щит, я вставала при мысли о Павле…
Не Павлу: тебе не была я щитом.

На площади ветру подарен на счастье
Гранит, отделенный дворцом от реки.
Опущены, как из невидимой пасти,
Знамен темно-алые языки.

И смутным предчувствием сковано тело,
Но скреплена дружба, Любови сильней,
Кирпичною кровью Мальтийской капеллы,
Хладеющей кровью твоей и моей.

Рогожи нив разостланы убого,
С лопатами идет рабочий люд,
И елями затенена дорога,
Как будто здесь покойника везут.

Здесь ропшинцем забыт был шалый труд
Того Петра, что был нам не от Бога.
Как жесткий норд, та слава, та тревога:
Азов, Орешек, Нарва и Гангут.