Лидия Аверьянова - Vox Humana - Собрание стихотворений

Пятикратный купол крова:
С лужкам-звездам аналой.
Был богат о дни Петровы
Город, смолоду, смолой.

Синим льдом сверкнувший ледник.
Стен обшарпанная голь.
Служат шалые обедни
Галки, черные как смоль.

Вон, заливистой тальянкой
В нижний выманена круг,
Колоколенка – смолянка –
Тихо встала на ветру.

Свейский плес, русея, фыркал:
К флорентинцу шла река.
Богородицына стирка –
С синевою облака.

Невских волн высокий гребень,
Смольный – столпник, выше вех,
Синий с белым, словно небо
Опрокинулось на снег.

О, каменное тело
Без хора голосов,
Пять голубей слетелось –
Пять сизых куполов.

Не колокольня – Боже! –
Венера к нам сошла,
И каждый купол сложен
Как теплых два крыла.

И, чтоб собор мой не был
Как в небе легкий дым,
Не смеет даже небо
Быть темно-голубым:

Но движется, меж лодок,
Бесцветная Нева,
Чтоб в небо или в воду,
В пять крыльев, синева…

И только туч нависших
Расходуя свинец,
Дождь тупо метит в крыши –
Бессмысленный стрелец.

Бегут трамваи – стадо красных серн –
Мостов горбатых обтекая склоны.
На вахтенном, чье имя – Крузенштерн,
Срывает ветер снежные погоны.

Не палуба – булыжный лег настил,
И линиями, всех прямых прямее,
Царь-мореход свой остров прочертил,
Для нас с тобой отторгнутый у Свен.

У каждого фонарного столба
Большой сугроб – осевший, сонный лебедь…
Голландская кирпичная труба
Подъемлет ростры, флаги помнят: реять

Я дохожу до дома твоего
У самых вод – прозрачная застава –
А Медный Шкипер с берега того
Неумолимо указует вправо.

Струится снег, как ровный белый стих –
Мне трагедийный холод плечи вяжет.
И каждая из улиц городских –
Уже не улица: канал лебяжий.

В прозрачный хаос перистого льда
Случайный луч с мостов высоких брызнет.
Клянусь Петровым городом, я – та,
Кому Твой шаг дороже целой жизни.

И оттого, что здесь проходишь Ты
(Еще Овидий пел о скифском снеге),
Взошли, в снегах, альпийские цветы –
Двенадцать нежно-розовых Коллегий.

И в том, что я на это оглянусь –
Пусть мертвая! – а небо пламенеет —
Моим Петровым городом клянусь
И родинкой единственной твоею.

Нам путь указывает вправо
Рука, но влево мы идем.
Собор, как лев, склоняет главы,
Сраженный золотым копьем.

Пышны снега Петрова града,
И льды сковали стык зыбей,
И не доскачет Император
До прежней крепости своей.

Разжав хладеющие пальцы,
Он ждал, чтоб тяжесть отлегла…
Но в те же каменные пяльцы
Златая воткнута игла.

Или навстречу белым льдинам
Неся фасад бесцветный свой,
Собор застыл в разбеге львином,
Пробитый пикой золотой.

Я знаю: схваченная стужей,
Вой там, бессмертна и легка,
Как бы метнувшая оружье,
Еще протянута рука:

И, видя остров заповедный,
Минуя сводчатую гать,
С гранитных круч Охотник Медный
К добыче тщится доскакать.

Матерь Божья втихомолку
Уронила – славен Бог! –
Золоченую иголку
В каменный зеленый стог,

И, блажен в Огне и Сыне,
На кирпичный встал костер
Дивной ересью Трезини
Петропавловский собор.

Раскрыты губы Эвридики,
Но голос, скошенный у губ,
Прорвался в одичалом крике
О полдень пробужденных труб.

Так, город мой. Колоколами
Не завершен Орфеев стих —
И ты раскрыт лишь в пьяном гаме
Кирпичных глоток заводских.

Снега легкую корону
Над достроенной стеной
Посрамит дворец Бирона
Мертвенной голубизной.

Ах, с Галерной, ах, с Гулярной…
Перед небом – всё одно.
Всходит день звездой полярной –
Благовещенье мое: