Давид Самойлов - Стихотворения

И наша деревенская судьба,

Ещё не став судьбою городскою,

Одним нас наградила навсегда —

Серебряной берёзовой мечтою!..

О жаркая, о снежная берёзка!

Моё поленце, веничек и розга!..

1968

Мне снился сон. И в этом трудном сне

Отец, босой, стоял передо мною.

И плакал он. И говорил ко мне:

— Мой милый сын! Что сделалось с тобою!

Он проклинал наш век, войну, судьбу.

И за меня он требовал расплаты.

А я смиренно говорил ему:

— Отец, они ни в чём не виноваты.

И видел я. И понимал вдвойне,

Как буду я стоять перед тобою

С таким же гневом и с такой же болью…

Мой милый сын! Увидь меня во сне!..

1969

Хочу, чтобы мои сыны

и их друзья

несли мой гроб

в прекрасный праздник погребенья.

Чтобы на их плечах

сосновая ладья

плыла неспешно,

но без промедленья.

Я буду горд и счастлив

в этот миг

переселенья в землю,

что слуха мне не ранит

скорбный крик,

что только небу

внемлю.

Как жаль, что не услышу тех похвал

и музыки,

и пенья!

Ну что же!

Разве я существовал

в свой день рожденья!

И всё ж хочу,

чтоб музыка лилась,

ведь только дважды дух ликует:

когда ещё не существует нас,

когда уже не существует.

И буду я лежать

с улыбкой мертвеца

и неподвластный

всем недугам.

И два беспамятства —

начала и конца —

меня обнимут

музыкальным кругом.

1969

Неужели всю жизнь надо маяться!

А потом

от тебя

останется —

Не горшок, не гудок, не подкова, —

Может, слово, может, полслова —

Что-то вроде сухого листочка,

Тень взлетевшего с крыши стрижа

И каких-нибудь полглоточка

Эликсира,

который — душа.

1969

Там дуб в богатырские трубы

Играет на сильном холме.

Но светлые, тихие струны

Звучат на душе и в уме.

И слиться с землёю и небом

Мечтает беспечный артист,

С закатом, где тополь над брегом

Так лёгок, летуч и ветвист.

Какое прекрасное свойство —

Уметь отрешиться от зла,

Бродить, постигая устройство

Пространства, души, ремесла!

Слияния лёгкая тризна!

Дубы замолкают тогда.

И грозные трубы отчизна

Сменяет на флейту дрозда.

1969

Не мысль, не слово — а под снегом,

Подобный напряжённым слегам,

Отяжелевший вечный смысл

Повелевает мне: — Проснись!

И странно: в ясности речений

Какая-то есть пустота.

И может только свет вечерний

Заполнить общие места.

И трудно спать перед закатом

И просыпаться в странный час,

Когда над снегом розоватым

Берёзы высятся, светясь.

1969

То осень птицы легче

Опустится на плечи

Осиновым листом…

Но это всё потом.

И графика пейзажей,

Изображённых сажей

На воздухе пустом…

Но это всё потом.

А что было вначале?

Какие-то печали,

Вошедшие в мой дом…

Нет! Это всё потом!

1969

Кто устоял в сей жизни трудной,

Тому трубы не страшен судной

Звук безнадёжный и нагой.

Вся наша жизнь — самосожженье,

Но сладко медленное тленье

И страшен жертвенный огонь…

1970

Возвращенье от Анны,

Возвращенье ко мне.

Отпаденье от камня,

Восхожденье к волне.

До свидания, память,

До свиданья, война.

До свидания, камень,

И да будет волна!

Память — смертным отрада.

Камень — мёртвым почёт.

А благая прохлада

Пусть течёт и течёт.

До свидания, слава.

До свиданья, беда.

Ведь с волной нету слада,

И она — навсегда.

Память, память, ты — камень,

Ты под стать валуну.

Всё равно мы не канем,

Погрузившись в волну.

До свиданья, Державин

И его времена.

До свидания, камень,

И да будет волна!

Нет! Отнюдь не забвенье,

А прозрение в даль.

И другое волненье,

И другая печаль.

И другое сверканье,

И сиянье без дна…

До свидания, камень!

И да будет волна!

1970

Торопимся, борясь за справедливость.

Позабывая про стыдливость

Исконных в нас, немых основ,

Которые причина снов.

Порой душой командуя, как телом,