Антонин Ладинский - Собрание стихотворений

К осени 1946 г. постановление ЦК ВКП(б) о журналах «Звезда» и «Ленинград» немного отрезвляет некоторые горячие головы, но Ладинский не придает ему большого значения, продолжая гнуть свою линию: «Эмиграция не могла в чужой стране создать русский воздух. Все в нем было временное, в этом условном государстве в государстве. Что, например, делать в нем писателям? Рукописи написанных книг лежат в ящиках, переводы валяются у издателей»62.

Рощину было дано разрешение въехать в СССР практически сразу же, с одной из первых групп возвращенцев. Уже в 1947 г. он обильно публиковал в «Русских новостях» и «Советском патриоте» восторженные очерки о Москве и своих поездках по России, печатался в «Новом мире» и других советских изданиях. Ладинскому позволили вернуться лишь через несколько лет. А пока он публикует путевые очерки, рассматривает визы в Сирию, Польшу, Германию, Египет в своем старом нансеновском паспорте и пишет в завершение своего эссе: «Теперь нужна только одна виза, в тот мир, который называется домом, родиной, Советским Союзом, Россией. Древние говорили, что все дороги ведут в Рим. В нашем мире они ведут в Москву» [63] Он же. Пути и дороги // Там же. 1947. 18 апреля. № 130. С. 3. .

Холодная война все больше давала о себе знать и во Франции, недолгий период советского влияния в Париже подходил к концу, вновь начали появляться антисоветские эмигрантские издания. 19 апреля 1947 г. вышел первый номер газеты «Русская мысль», а 24 мая секретарь парижского Союза русских писателей и журналистов Зеелер предложил на собрании «исключить из Союза всех членов его,

имеющих советское гражданство» [64] Покушение с негодными средствами // Русские новости. 1947. 30 мая. № 104. С. 5. . Большая группа членов Союза покинула его весной, еще одна группа осенью, после того как было выбрано новое правление Союза русских писателей и журналистов, внесшее изменения в устав. Ладинский вышел из Союза 22 ноября 1947 г. в составе этой второй группы (вместе с ним ушли Г.В. Адамович, В.Н. Муромцева-Бунина, А.В. Бахрах, B.C. Варшавский, Л.Ф. Зуров, Ю.К. Терапиано, Г.И. Газданов и др., через две недели письмом в правление о своем выходе из Союза заявил также И.А. Бунин [65] Подробнее см.: Там же. 5 декабря. № 131; 26 декабря. № 134; Русская мысль. 1947. 29 ноября. № 33. ).

Эмиграция опять раскололась, и на этот раз в конфликт вмешалась Франция. 16 декабря 1947 г. решением французского Министерства внутренних дел был запрещен Союз советских граждан (так с августа 1947 г. назывался Союз советских патриотов), а месяцем позже, 20 января 1948 г., была закрыта газета «Советский патриот».

Ладинский продолжал сотрудничать в изданиях просоветских или нейтральных («Русские новости», «Честный слон», «Новоселье»), принимал участие в послевоенных литературных сборниках и антологиях («Встреча», «Русский сборник», «Орион», «Эстафета»), выступал на вечерах Объединения русских писателей и поэтов, «Новоселья», «Эстафеты», устраивал собственные вечера (1 июня 1948 г., 1 июня 1949 г. [66] См.: Русские новости. 1949. 6 мая. ), был секретарем и переводчиком спецкора «Правды» Ю.А. Жукова.

В эмиграции к возвращенцам относились по-разному, но чаще всего без восторга, одних понимали и жалели, других обвиняли во всех смертных грехах, выискивая реальные или мнимые связи со спецслужбами, корыстный интерес или демонические наклонности. К Ладинскому подобных претензий обычно не предъявляли, хотя иногда и поминали в ряду других активных членов Союза советских патриотов.

К примеру, издание нью-йоркской группы партии эсеров, рассказывая об усилиях Союза советских патриотов «морально “ликвидировать эмиграцию”», писало о том, что «пропагандная работа ведется перешедшими на советскую службу эмигрантами: проф. Марков, бывший белый генерал А. Говоров, проф. Одинец, журналисты Ладинский, Михаил Струве, А. Руманов» [67] А.Б.В. Сеть НКВД во Франции // За свободу. 1947. Июль. № 18. С. 108. .

Сказать о каком-то корыстном интересе Ладинского не повернулся бы язык даже у его врагов, если таковые были, в его искренности никто не сомневался. Прямых обвинений в сотрудничестве с органами в адрес Ладинского консервативная эмигрантская печать не выдвигала (как это было, например, с Натальей Ильиной [68] См.: Крузенштерн-Петерец Ю. Открытое письмо Наталии Ильиной, автору романа «Возвращение». Журнал «Знамя», Москва // Русская мысль. 1957. 12 октября. № 1120. С. 3. ), но напутствовала его отъезд весьма недвусмысленно. Летом 1950 г. начались высылки совпатриотов из Франции, в «Русской мысли» появилась заметка: «Недавно из Франции выслана группа бывших эмигрантов, взявших советские паспорта в дни богомоловской “весны”. Им вменялась в вину активная деятельность, “подрывная”, в пользу “одной иностранной державы”. Имена этой группы в 18 человек мало известны широкой публике <���…> Как нам передают, за этой партией “возвращаемых по принадлежности” последует и очередная» [69] Высылка советских граждан // Там же. 1950. 5 июля. № 255. С. 6. .