Антонин Ладинский - Собрание стихотворений

А в синей бухте ждет кораблик хрупкий,
Три мачты стройных отклонив слегка,
Румяный капитан из белой рубки
Мечтательно глядит на облака.

И мы глядим на небо голубое —
Как держится над синевой морей
Такая масса воздуха, покоя,
Воздушных балок, дымных кирпичей?

Да, самое прекрасное в творенье —
Вот этот воздух, перекрытий лёт,
Вся эта легкость, простота, паренье,
Божественный строительный расчет.

Теперь, когда по всем дорогам рыщем,
Нам кажется убогим и кривым
Людское темноватое жилище
В сравненье с домом солнечным Твоим.

В плену у льдов стеклянных,
С десятком фонарей —
Архангельск деревянных
Бревенчатых церквей,

Полночный мир сугробов,
Мехов и тучных рыб,
Большой любви до гроба
Средь айсберговых глыб.

Летает снег над миром,
Над сказкой ледяной,
Чадит китовым жиром
Светильник городской,

И просит север строя,
Зефиров и колонн,
А небо золотое,
Как странный детский сон…

Там корабли мечтают
О голубых морях,
Там розы умирают
На снежных пустырях,

В арктических пожарах,
На ложе пуховом,
И китобои в барах,
Как воду, хлещут ром.

Ах, жарче дона Хозе
Пылает этот лед,
И к эскимосской розе
Полярный воздух льнет,

Холодную голубку
Приносит мальчик в дом,
Раскуривает трубку
Мечтатель угольком.

Нам некогда подумать о здоровье,
О воздухе, что окружает нас,
И на соломенное изголовье
Готовы мы свалиться всякий час,

Но, как волы, торжественно вздыхая,
Влечем ярмо, суровый наш урок;
Земля, то черная, то голубая,
Скользит и уплывает из-под ног.

Ну как мы землю зыбкую устроим —
Вспаши-ка рвущуюся в облака, —
А оводы кружатся липким роем,
И с хрипом раздуваются бока.

Вот, кажется, не выдержишь — крылами
Огромными свинцовыми забьешь,
Всей тушей рухнешь между бороздами
И, запрокинув голову, взревешь!

Когда взойдет на этих нивах колос —
Пшеничный шум до голубых стропил,
Припомнят жницы чей-то темный голос,
Который с небесами говорил.

За ледяным окном, в глухие зимы,
Лучиной озаряя темный день,
Мечтали мы о море и о Риме
В сугробах непролазных деревень.

Мы строили большой корабль, и щепы
Под топором вскипали, как вода,
Мы порохом грузили сруб нелепый —
Мы отлетали в вечность навсегда.

Ревели девки, бабы голосили.

Глаза, как голубые леденцы.

Сначала шли по рекам, а навстречу
Ползут ладьи. Народ кричите ладей:
— Куда плывете? — Мы в слезах: — Далече!
Прощайте! Отлетаем в эмпирей!

И видим, крестятся они со страху,
Скребут в затылках, смотрят в облака,
А ветер кумачовую рубаху
Раздул у рулевого мужика.

Глядим — и море! В сырости колючей
В тулупах зябнут плечи северян.
Корабль шумит. Высокий лес дремучий —
Искусство корабельное селян.

Ах, нас манили песенкой сирены
И подбирали нежные слова.
Нырял дельфин. Над розоватой пеной
Кружилась с непривычки голова.

И вдруг — труба запела. Черным валом
Метнулся океан в ночную высь.
И, побледнев, мы стали к самопалам:
Ну, начинается, теперь держись!

Как ахнем из двенадцатидюймовых —
Все дыбом! На ногах стоять невмочь!
Ревели топки. И в дождях свинцовых
Мы погибали в эту злую ночь.

Но таяли армады, как виденья —
Вот, думаем, отбились кое-как!
Свернем-закурим! В сладком упоеньи
Кружился розовый архипелаг.

О солнце, суждено нам плыть! В пучину
Лететь! И вот уже дубы растут,
И на дубах сусальную овчину
Драконы огненные стерегут.

А капитан смеется: — Мореходы!
Эх вы, «овчина», мужичье! Руно!
Не корабли вам строить, а колоды,
Сивуху вам тянуть, а не вино…

Тринадцатого века
Я полюбил красу,
Румяных дровосеков
В готическом лесу,

Жар изразцов и льдины
Средь нюренбергской тьмы —
Каштаны и камины
Классической зимы.